Чужой среди своих 3
Шрифт:
— Я окна открою! — крикнула Нина Баранова, — Очень уж накурено! Никто не против?
— Сейчас, — с прорезавшимся армянским акцентом сказал Ованес, тяжело вставая с дивана, — минуточку!
— Вот, — сообщил он, очень быстро вернувшись, — пледы, кому холодно!
С благодарностью кивнув, взял плед, а остальные — кто как, и Нина распахнула окна. Табачный дым медленно потянулся наружу, к бархатному покрывалу ночного неба, на котором мерцают редкие звёзды.
Музыкальное настроение отошло в сторонку, и только
На слуху у всех недавнее восстание в Чехословакии, задавленная танками «Пражская Весна», и реакция на эти события в мире и в Союзе. Собственно, всё это очень свежо и для многих — болезненно.
Для меня тоже болезненно — одного из демонстрантов, Вадима Делоне, я знаю лично, так вот вышло. Не друг, не приятель… но знакомый, и притом из тех, кто мог бы стать другом. Если бы…
— … не понимаю, зачем? — кусает губы одна из девочек, вспоминая «Демонстрацию семерых[ix]» на Красной площади, — Ведь понятно же, что бессмысленно, что всё решено! Зачем?!
— Рабство начинается с молчания, — отозвался я…
… или всё-таки алкоголь?
[i] Менталитет краба(англ. Crab mentality, иногда crab bucket theory — «теория ведра с крабами») — понятие, обозначающее разновидность эгоистичного поведения без рассмотрения долгосрочных последствий. Название происходит от поведения посаженных в ведро крабов: некоторые из крабов могли бы выбраться из ведра, но когда они достигают границы ведра, другие крабы вцепляются в них и мешают им выбраться.
[ii] Дело «Весна» или «Гвардейское дело» — репрессии, организованные в 1930—1931 годах органами ОГПУ в отношении военспецов — военнослужащих командного состава Красной армии, служивших ранее в Русской Императорской армии[1], а также гражданских лиц, в том числе бывших белых офицеров. Только в Ленинграде в мае 1931 года по этому делу было расстреляно свыше тысячи человек[1].
[iii] Слышал с десяток таких историй от свидетелей событий, притом уже в новейшие времена. В одной даже фигурировала машина с иностранными (дипломатическими!) номерами, заехавшая прямо на колхозное поле, и там потом (якобы) нашли коробочку с колорадскими жуками.
[iv] В новых микрорайонах проблемы такого рода были почти всегда и устранялись годами.
[v] Брат мой. Не обязательно буквально, просто одна из форм приветствия.
[vi] Я надеюсь, что сторонники карамельного СССР не будет опровергать эти факты?
[vii] Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть! Фраза, очень растиражированная в годы СССР.
[viii] Ступай, Моисей
В землю Египетскую.
Скажи фараону
Отпустить мой народ!
Когда народ Израилев в Египте
Отпусти мой
Изнывает под тяжким игом рабства
Отпусти мой народ!
Натяжки совы на глобус здесь нет, Армстронг был популярен в СССР, а песня — одна из самых известных у него.
[ix] Демонстрация на Красной площади 25 августа 1968 года(также называется «демонстрация семерых») была проведена группой из восьми советских диссидентов на Красной площади и выражала протест против введения в Чехословакию войск СССР и других стран Варшавского договора.
Глава 4
Один день
— Михаил! Савелов! — оглядываюсь, невольно сбиваясь с шага, но не могу понять, кому я, чёрт подери, понадобился с самого утра? Поток людей в проходной, густой и тягучий, тут же наказал меня за остановку, закружил с собой, наступая на пятки, зло толкаясь в спину и пихаясь бока, внёс, втащил на территорию Трёхгорки несколько потрёпанного и куда как менее довольного, чем минутой ранее.
Почти тут же сзади вцепились в рукав пальто, за каким-то чёртом дёргая, и…
— От всей души благодарствую, боярин! — ёрничая, чтобы не сорваться на мордобой, в пояс кланяюсь нашему комсоргу, отыгрывая сценку из цеховой самодеятельности, в которой я недавно участвовал.
Настроение стремительно летит в пропасть, потому как день, ну один к одному! Погода эта мерзкая, тычки в спину, полуоторванный рукав пальто… и готов поклясться, комсорг сейчас с какой-нибудь гадостью приставать будет!
— … только ты, неохваченным остался, понимаешь? — вещает Фрадкин, норовя забежать вперёд и заглянуть в лицо, — Вся цеховая молодёжь состоит в комсомоле, все сознательные!
На это утверждение хмыкаю, не вступая в заведомо проигрышный спор. Бессмысленно… я его аргументами, а он меня — цитатами из марксизма-ленинизма, выворачивая всё так, что оспаривать его точку зрения, это чуть не против Советской Власти идти.
— Ну ты же нормальный парень, — не унимается комсорг, — так зачем отрываться от коллектива! Ребята у нас, ты знаешь, замечательные, опять же — дата знаменательная!
Какая именно дата, я уже не спрашиваю. Дат этих… не на каждый день, но на каждую неделю, и с избытком, и все — знаменательные. Было когда-то что-то… и это когда-то что-то попало в коммунистические Святцы, и всё, не сотрёшь! Хотя если пытаться разобрать критически… впрочем, критически нельзя, нужно Верить.
Комсорг наш из тех, что святее Папы Римского быть пытается — очень уж ему хочется стать не просто комсоргом, а освобождённым[i], но желающих много, а мест — мало. А он — Фрадкин, а не Иванов и не Алиев, что значит, пригляд за ним плотный.
Последнее — в минус, но одновременно и в плюс. Фрадкин наш, этакий шабес-гой[ii] наоборот, хочет комсомольскую и партийную карьеру больше, чем кушать, и очень старается, горя сам, и не светя, а скорее — поджигая других. Этакий пример интернационализма…