Чужой среди своих
Шрифт:
… а потом меня сменяет тёзка, потом Лёвка…
Но тщетно. Стриженый, лопоухий Лёха, которого я не успел узнать, не хочет дышать.
Минута проходит за минутой… Мамаши, спешно подхватив детей, убегают от страшного, закрывая им глаза. Долговязый подросток, бросив свою подругу, вбил ноги в кеды и бежит за врачами, но…
… Лёха не дышит, а мы, продолжая делать ему искусственное дыхание и на что-то надеясь, уже не надеемся ни на что…
Стряхнув со лба то ли пот, то ли речную воду, я мельком оглядываюсь, надеясь увидеть спешащих к нам работников «Скорой», но не видя их. Лишь покачивающиеся
… и Лёха, нескладный и немного нелепый мальчишка, бесповоротно мёртв. Такая вот страшная сказка…
[i] Если что, автор НЕ пытается нагнетать. Это в общем-то типичная история для тех мест.
На Западной Украине не любят Москву и СССР не только (и не столько) по причине лютого национализма, сколько из-за действий Советских Властей. На аннексированных (присоединённых, оккупированных — это кому как больше нравится) территориях, новая власть действовала предельно жёстко и жестоко даже по меркам того людоедского времени.
А это (напоминаю!) люди, которые ещё недавно были гражданами другого государства, и соответственно, психологическое отторжение Советской Власти у них было чрезвычайным.
Просто для понимания.
[ii] Признаться, я и сам думал, что знаменитые Советские ГОСТы, это некий знак качества. Реальность же (о которой я узнал, работая на складе мясной продукции от начальницы, отец которой был при Союзе директором мясокомбината) была совсем иной.
Никакого отношения к качеству ГОСТы не имели — это просто описание различных составляющих и их процентных соотношений, которые МОГУТ использоваться в продукте. Так, помимо первых строчек текста, где указывалось, например, что колбаса должна содержать 75% мяса, существовали еще весьма обширные примечания, в которых указывалось, на что можно заменить мясо. По ГОСТу таким заменителем мяса могла быть смесь из выварки костей, крахмала и пищевой плазмы, чем успешно и пользовались производители.
Вот, например, известный ГОСТ 23670-79 от 1979 года в редакции года 1980 (вареная колбаса и сосиски): «Допускается взамен говядины, свинины, баранины совместное использование стабилизатора белкового, массы мясной говяжьей или свиной, или бараньей, пищевой плазмы (сыворотки) крови, крахмала или муки пшеничной».
В сосисках по ГОСТу допускалось 10%-е содержание мяса; что же там было в реальности (насколько уменьшали эти 10%) — остается только гадать.
[iii] На 1968 г., согласно официальной статистике, 32,3% советских граждан получали зарплату МЕНЕЕ 80 рублей (без работников, принятых на неполный рабочий день или неделю, учеников), 21,1% — от 80 до 100 р., 14,9% — от 100 до 120 р., 10,6 — от 120 до 140 р. Всё статистику приводить не буду, но дальше очень сильно по ниспадающей.
Цены: Колбаса "Докторская" (кг.): 2 руб. 30 коп. Сосиски (кг.): 2 руб. 60 коп. Яйца (десяток): 90 коп. — 1 руб. 30 коп. Сметана (пачка): 1 руб. 50 коп. — 1 руб. 70 коп. Творог (кг.): 92 коп. Шоколад "Алёнка" (шт.): 80 коп. Шоколад "Золотой ярлык" (шт.): 1 руб. 60 коп. Хлеб ржаной (шт.): 16 коп. Батон (шт.): 13 коп. Сахар-песок (кг.): 90-94 коп. Масло растительное (литр): 1 руб. 70 коп. Мясо (кг.): 2 руб. — 2 руб. 10 коп. Курица (кг.): 2 руб. — 3 руб. 60 коп. Масло сливочное "Вологодское" (кг.): 3
[iv] Библия, немного переделанная цитата.
[v] Шестидневная война (ивр. ? ????? ??? ???????, Мильхемет Шешет ха-Йамим; араб. ??? ?????? ??????, Harb al-Ayyam as-Sitta или араб. ??? 1967?, Harb 1967, англ. Six-Day War) — война на Ближнем Востоке между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой, продолжавшаяся с 5 по 10 июня 1967 года.
Утром в 7:45 5 июня 1967 года началась операция ВВС Израиля, уничтожившая за несколько часов ВВС арабской коалиции, после чего Израиль в течение 6 дней одержал победу над оставшимися без воздушной поддержки арабскими армиями[11].
Глава 16 Милые кости
Я сижу на мелком, прогретом солнцем песке, вытянув вперёд ноги, и, обхватив голову руками, опираюсь локтями в ободранные, исцарапанные колени. В голове звенящая, бесстыдная, горячечная пустота, полная сожаления о несбывшемся. Лишь крутится бесконечно, повторяясь раз разом, полное внутренней укоризны «Если бы…»
Рядом всхлипывает одна из девочек, перемежая рыдания шмыганьем, и это кажется отчего-то донельзя неуместным, вызывая раздражение.
— Как же так… ну как же так, — потерянным голосом спрашивает невесть у кого Вика, давясь слезами, — Ну он же… Почему?
— Это я, я виноват… — ест себя поедом Лёвка, раскачиваясь на месте, — я на затон всех позвал!
— А куда ещё? — меланхолично отзывается тёзка, обгрызающий ногти до крови и не замечающий этого, — Мы всегда, когда погода нормальная, на затон ходим. Куда ещё? Куда?
Сказав это, он снова принялся обгрызать ногти, беспрестанно сплёвывая и морщась, кривя губы и часто моргая.
— Это я… — не слышит никого Лёвка, а рядом, давясь воздухом, вхлипывает одна из девочек помельче, уткнувшись в плечо подруге. А та, невидяще уставившись куда-то вдаль и приобняв подругу, сидит почти недвижимо, и только слёзы текут и текут по лицу, высыхая и оставляя на коже солёные дорожки.
« — Если бы…» — снова и снова прокручивается в голове, но и сам не знаю, а что именно — если?! Если бы что?!
А погода, будто назло, под самый вечер стала такой, что хоть в рамочку вставляй, как образец, как эталон того русского лета, о котором много говорят, но которое случается не каждый год. Тёплый, но не жаркий воздух обволакивает тело пушистым покрывалом, едва заметный ветерок ерошит волосы, и красота вокруг — просто неописуемая!
Солнце уже начало заходить за окоём, и небо, да и весь этот еловый лесок, затон и река, окрашены так, что кажется, будто кто-то уже поработал в фотошопе. Настолько всё красиво, ярко, сказочно…
… вот только Лёха — мёртв, и по его лицу уже ползают мухи.
— Вот здесь… — услышал я, произнесённое задыхающимся голосом, и обернулся, увидев спускающихся по обрыву работников «Скорой помощи». Немолодая женщина, полное лицо которой покрыто жемчужинами пота, и сухой, скорее даже тощий мужчина, сплошь почти седой, хотя и не слишком старый, несущие носилки.