Чужой Владыка

Корчагин Юрий

— Разберёмся, — мигом нахмурился Лист и позвал своих людей.

Расправа над теми, кто решил устранить Листа, была быстрой: всех мужчин повесили, женщин или удавили, или отдали младшими жёнами, а детей разобрали дальние родственники, предварительно дав клятву не мстить. Простая страна, простые законы. Пока мы ходили с облавами к сообщникам Затрава, Искра тоже не сидела без дела, переквалифицировавшись из следователя в дознавателя, заодно занимаясь обысками захваченных усадеб.

В течение следующих нескольких дней,

грязное бельё Затрава и его друзей начали вытаскивать на всеобщее обозрение. Простые жители Века негодовали, добрые жители Века злились, разгневанные жители Века требовали крови. Как итог, город почти полностью перешёл под контроль Листа и его клана, включая все предприятия и дома проигравших.

— И знаешь, что самое поганое? — спросил меня Лист, когда мы сидели с ним вдвоём за кружной мёда, — Когда я только пришёл сюда, мы же с ним почти друзьями были. Я с той частью дружины, что ушла за мной, и пустоши от монстров чистил, и в дальние походы ходил, а он только рад был. Потом, когда твои корабли приходить начали, и вовсе чуть не породнились, у него хоть и были собственные кузницы, да только ковали они не так уж и много. Мы тогда вместе с другими городами договаривались о торге, то что я у тебя перекупал шло тем кто побогаче, его же брони тем кто попроще, я ему даже специи и прочие безделушки себе в убыток отдавал.

— Если всё было, как ты говоришь то, что изменилось? — недоумённо спросил я.

— Дааа, — сделав несколько мощных глотков, Лист махнул рукой, — пять лет назад, когда «Новая Иобария» окончательно развалилась, торговать стало почти не с кем.

— О чём-то таком ты говорил, когда просил снизить цену на доспехи и оружие, а заодно просил больше зелий, — припомнил я.

— Вот-вот, я тогда старался хоть что-то вокруг города сохранить, собственно, как и он. Знаешь сколько народу из центральных вотчин к нам шло? Да все с оружием, злые… Много тогда добрых мужиков полегло, и тогда же он и начал на меня недобро смотреть, знаешь, с завистью такой.

— Дай угадаю, — поболтал кружку в руке я, давая знак одной из внучек Листа долить медовухи, — у него работников много полегло и кузницы встали, а тебе только и надо было набрать кого покрепче, чтобы ящики мог таскать?

— Всё ты правильно сказал, но я-то думал, ну позлится он, ну вернётся всё как встарь, и снова мы будем и на охоту ездить, и пирушки устраивать, — смахнул скупую слезу Лист, — а он вон как, решил, что проще и меня убить, и детей моих, чтобы самому всё под себя подмять.

— Не, — махнул рукой я, — я бы с ним дела не вёл, сам знаешь, у меня нюх на тех, у кого в душе гниль.

— И что бы, взял бы да ушёл? Вот никогда не поверю!

— С чего бы, просто нашёл кого-нибудь, с кем приятно иметь дело, — взбодрив себя порцией целительной энергии, я сделал очередной глоток.

— Так и знал, — поднял Лист свою кружку, — ну, за нашу дружбу, и чтобы она длилась вечно!

— Поддерживаю! — расплескав немного мёда, мы осушили кружки до

дна.

— Только я одного не знаю, — изрядно захмелевший Лист, вытер рукавом бороду, — как дальше то жить? Половину тех, кто хоть что-то в городе значил — мы перебили, а значит… мой это город. А значит — мне теперь о нём заботиться.

— Тут я могу помочь! — грохнул кружкой я, — Пусть много людей прислать я не смогу, но кое-кто точно согласиться к тебе переехать.

— Ну ка, ну ка, — в хмельном взгляде Листа появился интерес.

— Смотри, — отставив кружку в сторону, я начал объяснять ему всё на пальцах, — как ты сам помнишь, у меня, в Заливе, есть школы и для алхимиков, и для магов, даже ведьмы в леску неподалёку учатся.

— Помню такое, — мотнул головой он.

— Так вот, учится то их много, а куда после конца учёбы их девать? Правильно — некуда, и с каждым годом всё хуже, людей всё больше, а земли больше не становится.

— Хочешь ко мне их отправить? — получив утвердительный кивок, он продолжил, — А мне-то они нахрена, если тебе не нужны?

— Смотри сам, ведьмы, что Мирой воспитаны и обучены, могут землю благословлять на урожай и врачевать, алхимики, что у Миэль моей учились, тебя зельями обеспечат, а маги, да что ты, сам не знаешь, что они могут?

— Хм, урожаи — это хорошо, ещё лучше, если больше не придётся к лесным утыркам на поклон ходить. Зелья… а тебе это зачем, ты же их сюда возишь?

— Да всё просто, поначалу, они больше будут всякие травки и прочие полезности обрабатывать. Вот, к примеру, помнишь тот цветок, красный такой, что целыми ящиками я у тебя покупаю?

— Помню, конечно, над нами долго смеялись, ведь травка то та, что сорняк. Пока золото за неё не потекло, — довольно хмыкнул он.

— Так вот. Из этой травки Миэль что-то делает и потом использует в особо сложных и дорогих зельях, но для того, чтобы получить нужное, надо уйму этой травы переработать.

— И если у меня будут свои алхимики, то перерабатывать это будут уже они, — пришёл к правильному выводу он, — но тебе-то это зачем?

— Поддержать старого друга и избавиться от лишних людей тебя не устроит?

— Нет, я тебя слишком хорошо знаю, у тебя всегда есть план внутри плана, — замотал головой он.

— Хорошо, — облокотился я на стол, склонившись поближе к нему, — тревожно мне в последнее время и хочется иметь место, куда можно сбежать если что, если не мне, то семье. Ты же не откажешь в приюте?

— Тебе — точно нет, — громогласно заявил Лист, — кем я тогда буду!

— Вот и я о том, и намного лучше будет, если что, мы не нахлебниками приедем.

— Тогда — решено, но давай лучше завтра обо всём ещё раз поговорим? Сейчас во мне хмеля больше чем ума.