Чужой жених
Шрифт:
Она замолчала, воздух словно бы закончился в ее легких, в висках быстро-быстро пульсировали жилки…
Казалось, она лишь моргнула, но когда глаза Филлис снова открылись, она полулежала в кресле, а Уилтон склонился над ней с бокалом вина, из которого так недавно сам безмятежно отпивал по глотку, читая книгу.
— Я… упала в обморок? — Филлис не могла припомнить случая, чтобы ей дважды в один и тот же день становилось дурно, хотя в пансионе она частенько пропускала уроки из-за нездоровья, скорее мнимого, чем подлинного.
— На этот вопрос лучше можете ответить вы, — заметил
«Значит, я шла сама, — подумала Филлис. — Хотя бы ему не пришлось нести меня, и без того он уже заставил меня пережить достаточно унижений!»
Она послушно отпила вина, сделав вид, что в том, что молодая леди пьет из бокала, из которого только что пил джентльмен, нет ничего предосудительного, и попробовала встать на ноги. Уилтон не пытался помочь, да Филлис и не приняла бы эту помощь, но стоял рядом, готовый подхватить девушку, если ей снова придет охота потерять сознание.
— Куда вы идете? — спросил он, когда понял, что мисс Найт направляется к двери.
— В свою комнату, мистер Уилтон, я хотела бы остаться одна, на сегодня мне довольно вашего общества, — Филлис даже не обернулась, чтобы посмотреть на него.
— Но мы не закончили разговор! — возразил Уилтон.
Ей пришлось все-таки остановиться и посмотреть на него.
— Что еще вы хотите знать? — ей показалось, что этот назойливый человек никогда не оставит ее в покое.
— Вы сказали, что плакали, а мистер Баррит вас утешал, — напомнил ей Уилтон. — Ваша кузина увидела эту сцену и подумала, что вы с Чарльзом объясняетесь друг другу в любви.
Невзирая на то, что на самом деле все так и было, Филлис решительно отмела предположение Уилтона:
— Я же сказала вам, мы с Барритом — добрые друзья, и его дружеское участие ввело Имоджин в заблуждение, только и всего. Она совершила необдуманный поступок, и остается только радоваться, что ничего ужасного не произошло.
— Вы правы, мисс Грейстоун не должна была с таким пылом предаваться отчаянию, — совершенно серьезно подтвердил Уилтон. — И, если я не ошибаюсь, мой друг Чарльз наконец понял, чего именно он желает больше всего на свете, не так ли?
«Опять насмешки! О, я не вынесу этого!» — Филлис чувствовала легкую слабость после неожиданного обморока, иначе, пожалуй, дала бы пощечину этому дерзкому, бестактному, жестокому субъекту.
— Спросите об этом у вашего друга, — вместо этого холодно ответила она. — Теперь, надеюсь, вы не станете меня задерживать?
— Но отчего вы плакали? — Уилтон словно бы не заметил ее последней фразы, произнесенной в лучших традициях итальянского театра, о чем не знала и сама Филлис.
— У меня есть причины для огорчений, но вас они вряд ли касаются!
— Мисс Найт, я знаю, что вам неприятен ваш жених и вы не хотите этой помолвки. Думаю, именно близость визита сэра Ризинга заставила вас страдать. — Уилтон взял за тонкую ножку бокал, из которого только что пила мисс Найт, и задумчиво покрутил его в руках. — Если вам так противен сэр Джон, почему
— Неужели вы не осознаете, что ваше вмешательство превосходит всякие пределы? Вы не имеете понятия о чести джентльмена! — Филлис была в ярости.
— Я всего лишь пытаюсь понять, мисс Найт. Вам не удалось убедить меня, что вы не собирались завладеть Барритом, и только то обстоятельство, что ваша кузина едва не погибла, заставило вас остановиться. Уверен, вы попробуете еще раз, если подвернется подходящий джентльмен!
— Вы оскорбляете меня на протяжении уже долгого времени, мистер Уилтон! Даже то, что миссис Мэйленд входит в число ваших друзей и ненавидит меня, не дает вам право вести себя подобным образом!
Она не собиралась слушать его ни одной минутой дольше, но Уилтон двигался быстрее и догнал ее у самой двери.
— Вы зависите от денег вашего отца, мисс Найт, но ведь вы могли бы сами зарабатывать себе на жизнь! Тогда вам не пришлось бы покорно следовать чужой воле! — воскликнул он с неожиданным жаром.
— Стать гувернанткой или компаньонкой? Или преподавать в пансионе, как это сделала миссис Мэйленд после того, как ее семья разорилась? — Филлис презрительно оттопырила нижнюю губу, что ей совсем не шло.
— Почему бы и нет? В том, чтобы работать, нет ничего постыдного. Зато вы были бы свободны! — Уилтон словно бы пытался достучаться до потайных уголков ее души, отыскать там добродетели, в существование которых и сам не верил.
— И это говорите мне вы? — Филлис язвительно рассмеялась, пусть ей и хотелось плакать. — Человек, предпочитающий пользоваться благотворительностью своей тетки и растрачивать себя на светские визиты и бесполезные разговоры о политике в компании таких же бездеятельных джентльменов? Приберегите ваши советы для кого-нибудь вроде Чарльза Баррита, кого-нибудь, кто готов внимать вашим рассуждениям и преклоняться перед вашими необыкновенными способностями! У вас стоит поучиться лицемерию!
На этот раз она всерьез его задела. Возмущенное восклицание Уилтона ясно говорило об этом.
— Я собираюсь поступить на службу Ее величества!
— По-моему, вы несколько затянули с этим, мистер Уилтон. — Филлис насмешливо фыркнула и исчезла за дверью прежде, чем ошеломленный ее выпадом Уилтон смог ответить.
Она не видела, как бокал с остатками вина полетел в незажженный камин, иначе еще больше была бы довольна собой.
16
Имоджин не спустилась к завтраку, но ее матушка сообщила, что дорогая девочка чувствует себя хорошо и остается в постели лишь из предосторожности. Доктор Энгли обещал заехать и осмотреть ее, после чего мисс Грейстоун, скорее всего, покинет свою спальню, где провела уже и без того слишком много времени. Миссис Олдхэм пообещала почитать Имоджин сразу после завтрака, а смущенный и вместе с тем сияющий вид мистера Баррита пробудил у Флоры Уилтон определенные подозрения, которые миссис Грейстоун попыталась рассеять, но так неискренне и неохотно, что все собравшиеся за столом догадались — в доме Грейстоунов скоро произойдет долгожданное событие.