ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке
Шрифт:
С 1970 года Романов был первым секретарем Ленинградского обкома КПСС. Главными достижениями деятеля стало массовое жилищное строительство, расширение метрополитена и увеличение числа профучилищ.
Григория Васильевича считали жестким и принципиальным человеком. Он не доверял иностранцам. Являлся антисемитом. Был и есть враждебен к Западу.
Так что вот такой вот у нас новый генсек – молодой, перспективный и зубастый.
Также в Советском Союзе началась кампания по признанию заслуг Иосифа Виссарионовича Сталина, все-таки он был выдающейся личностью, генералиссимусом, архитектором СССР и возглавлял страну в самые тяжелые
Но это все было в пусть недалеком, но прошлом, а сейчас…
Накатывающий с океана бриз мягкой, легкой, нежной волной обдувал лицо и холодил мне шею. Машина с открытым верхом идеально подходит для поездок вдоль западного побережья Африки, особенно если это бывшая португальская колония, где прежние хозяева успели построить отличные дороги. Комфортабельный лимузин на идеально выверенной пневмоподвеске скользил по отличной дороге мягко и почти бесшумно. Машинка хоть и была ровесницей красавицы-креолки, сидящей на переднем сиденье, но выглядела и вела себя идеально… впрочем, как и креолка. Уж я-то знаю, о чем говорю!
За рулем американского лимузина сидел Миша в своей фирменной ливрее и фуражке. Хоть мне не нравился стиль одежды моего личного водителя, но сейчас он идеально подходил под обстановку и общий антураж. Как всегда, лицо водителя непроницаемо, но уверяю вас, что, если случится экстренная ситуация, Мишель будет действовать молниеносно и решительно.
Рядом с водителем, откинув кожаное кресло, сидела Бьянка – красавица-креолка с вьющимися черными как смоль волосами, огромными карими глазами, идеальной фигурой и потрясающей красоты личиком, которая свойственна тем народам, в чьих генах течет коктейль разных рас и народностей. Брючный костюм нежно-голубого цвета и шляпа в тон подчеркивали приятную смуглость кожи девушки, а пиджак был распахнут так, чтобы под блузкой выгодно угадывалась ее аппетитная грудь.
Бьянка Унати – не только потрясающей красоты девушка, но еще и умничка, которых свет не видывал. Она в совершенстве владеет полудюжиной иностранных языков: французским, английским, португальским, русским, языком банту и суахили. Ну и испанский, конечно же, прекрасно знает, потому что она родом с Кубы. Бьянка – сотрудник кубинской внешней разведки G2 в звании старшего лейтенанта, что для двадцатисемилетней девушки очень даже неплохо. И получила она свои «прямоугольники» на погоны не за красивые глазки, хоть глазища у Бьянки просто сногсшибательные, а за трезвый ум и боевые заслуги. Сейчас старлей Унати изображает из себя гражданского секретаря-переводчика, классическую «секретутку».
Я сижу на заднем сиденье, потому что по сюжету я вроде как «правая рука» и начальник охраны богатенького сынка, у которого папашка – очередной африканский «император», захвативший власть в небольшой, но очень богатой стране. Я тоже весь из себя такой красивый и в белом. На мне костюм-тройка белого цвета, шляпа в тон костюма, штиблеты из крокодиловой кожи, на правом запястье дорогущие швейцарские часы в корпусе из золота 971-й пробы. Мои руки покоятся на рукояти трости из черного дерева, сама рукоять из слоновой кости. В подмышечной кобуре, которую я совершенно не скрываю, лежит револьвер, чьи щечки на рукояти, конечно, тоже из слоновой кости.
Рядом со мной тот самый богатенький сынок, наследник императорского трона. Его изображает
Перед нашим лимузином катится внедорожник охраны, перед которым, в свою очередь шествует кортеж из шести мотоциклистов. Сразу за нами едет лимузин попроще, в котором сидят шаман, секретарь и охранник с пристегнутым к руке стальным чемоданчиком. Секретарь – это Векеса, охранник с пристегнутым к руке стальным кейсом – Бык, водитель – Удо, а шаман – шаман и есть, то есть шаман самый настоящий, из того самого племени баконги, над которым я взял шефство еще два года назад.
В нашем кортеже есть еще две машины с охраной, автобус с полуголыми воинами с копьями в руках и два грузовика, в чьих кузовах ящики, набитые золотом и еще кое-чем, о чем я сейчас из соображений секретности сказать не могу.
Куда мы едем в таком странном составе и экстравагантных нарядах? Скоро узнаете…
Глава 17
Город пуст, большинство жителей, включая стариков, детей и бродячих собак, сейчас на городской окраине, где на большом пустыре соорудили сцену, навесы, скамейки, лотки с дармовой выпивкой и снедью. На сцене пляшут и поют местные творческие коллективы и одаренные одиночки. Толпа, собравшаяся перед сценой, млеет от халявы и даже не подозревает, что на окраину ее выманили специально…
Кавалькада наших машин подкатила к зданию центрального банка, мотоциклисты проехали чуть вперед, блокируя улицу.
Встречали нас скромно, без положенной по статусу помпезности и шика. Где красная дорожка? Где красивая тетка в кокошнике с караваем в руках? Сейчас выходной день, воскресенье. Мы специально выбрали этот день, чтобы в банке не было лишних людей. Меньше посторонних – меньше случайных жертв.
Не хотят нас нормально встречать, не надо, значит, сами себе устроим фанфары, салют и почетный караул.
Лимузин подкатил к зданию центрального банка ангольской провинции Кабинды, который располагался в городе Кабинда, на побережье Кабиндского залива. Охрана из машин выскочила наружу и грамотно рассыпалась по территории, беря ее под контроль. Охрану натаскивали спецы из Союза, которые отвечали за охрану первых лиц СССР. Заодно и меня кое-чему научили, а то знаете, тянуть лямку в «личке» и штурмовать укропские опорники – это, как говорят в Одессе, «две большие разницы».
Паспарту в ярко-зеленом обличье богатенького мажора изволил выползти из лимузина, только когда ему организовали соответствующий прием, а именно: высыпавшие из автобуса полуголые парни в соломенных юбках с копьями наперевес тут же организовали приветственный танец, где главным «примой» выступал шаман в маске бабуина. Только после завершения коллективного танца воинов в юбках и шамана Паспарту выполз из машины и соизволил подойти к встречающей нас делегации – управляющий банком и двое его помощников выглядели одновременно смущенными и надменными.