Чья-то сестра
Шрифт:
— Брэкетт… я же пришел поблагодарить вас!
— За что? — подозрительно поинтересовался Брэкетт.
— За помощь. Мне рассказали о ваших теориях про машину девушки, и я проверил отпечатки пальцев на сиденьях…
Брэкетт молча ждал.
— И знаете, что обнаружилось? Лумис точно был в машине. Факт бесспорный. Но сидел он не за девушкой.
Сказано буднично, будто Симмонс знал, что для Брэкетта это не новость. И все же лейтенант добавил:
— А вы,похоже, не удивились.
— Нет.
— Значит, уже вызнали
— Да.
— Знаете, кто он?
— Нет.
— Мы тоже — нет. Ни одного отпечатка. Только размазанное пятно перчатки поверх отпечатков Лумиса.
— Убийца девушки был в перчатках?
Чуть поколебавшись, Симмонс стремительно повернулся к нему.
— Так вам уже известно, что девушку убили?
— Да. — Брэкетт смаковал каждое мгновение.
— Похоже, я вас недооценивал, — Симмонс пытался вернуть свое превосходство. — Все-таки вы детектив. Вон, табличка на двери. Но помнится, я не велел вам вмешиваться.
— А я и не вмешивался. Занимался девушкой. Не мог же я знать, что оба дела перехлестнутся. Верно?
Лейтенант порывался возразить, но передумал.
— А как вы раскопали? — спросил он. — Про убийство?
— Сказали.
— Кто?
— Сидней Горовитц.
— Ах да! Он ваш старый друг?
— Знакомы уже несколько лет.
— Он бывает у вас?
— Частенько.
— Так, так… — Симмонс поджал губы, оглядел комнату.
Они беседовали еще минут десять. Вернее, говорил Симмонс, а Брэкетт односложно отвечал, пока, наконец, совсем не замолчал. И немудрено, если учесть предшествующие события. Брэкетт недоумевал, зачем он понадобился Симмонсу. У того в распоряжении все полицейские силы. Лейтенант свернул разговор на Кента. Он наведался к нему домой, прочесал все спортклубы, но парень исчез. Как в воду канул. По словам Дикси, он одолжил у него пятьсот долларов и обещал звякнуть из Нью-Йорка.
— Знали об этом? — спросил Симмонс.
Брэкетт покачал головой и заметил, что удивляться нечему — Билли был уверен, что убийца — коп. Брэкетт нарочно выложил это, злясь на Симмонса, но, как ни странно, лейтенанта это не тронуло.
— Все болтают одно и то же. Любой мальчишка, обиженный чем-то, норовит ткнуть в нас пальцем. Им пришили дело. Их избили. Им подбросили наркотики. Каждый день одно и то же.
— А я впервые слышу.
— А когда, интересно, вы занимались убийствами?
— При чем здесь это? Кенту незачем было возводить напраслину.
— Поверили ему?
— Поверил, что он искренне думал… Человек не показался ему сборщиком винограда или там балетным танцором. Нет. Копом. Не без причины, как считаете?
— Может, ему по душе сборщики винограда и балет?
— Я передаю его заявление. И только.
— А если он такой важный свидетель, как же вы допустили, чтобы он удрал?
— Тогда я не знал… — Брэкетт отвел глаза. — Согласен, я промахнулся. Но где были вы?
Симмонс
— Вы всерьез считаете, что убийца — полицейский?
— Я знаю одно — Билли был твердо уверен, что человек, которого он встретил у девушки, вел себя как полицейский. Что он был на стороне закона.
— Как вы, да? — Симмонс пристально смотрел на Брэкетта.
— Пусть так. Как я.
— Как бы там ни было, сейчас он уже по другую сторону закона. А из-за вас, Брэкетт, наш главный свидетель на полпути в Неваду.
— Слушайте, Симмонс, не надо делать из меня козла отпущения. Я играю один, а у вас вся полиция. Нужен вам свидетель, ступайте и разыщите Норму Уитли.
— Разыскали. Она убита.
Брэкетт оторопел.
— Господи, и как это меня угораздило встрять в такую передрягу?
— Главное, никто вас не умолял. Вы сами. Нам не привыкать, это наши будни. Но нам хоть платят. А вас что потянуло?
Не дожидаясь ответа, Симмонс подошел к бюро, но ничего не стал трогать, только провел рукой по металлическому верху.
— Не даю вам спать?
— Да ладно.
— Ну что ж… Скажу, зачем я пришел. Минутное дело.
— Уж полчаса тянете.
— Ну еще пару минут. Если не возражаете.
Возражать-то Брэкетт возражал, но его одолевало любопытство. Он сел за стол и налил еще виски.
— Опять насчет девушки. Кто она, Бог ее ведает. Сержант Хендерсон сказал, что она заходила сюда, к вам.
— Верно.
— Когда?
— Не помню точно, месяца три назад.
— Вы записали ее адрес. Он в папке?
— Да.
— Но папка потерялась. Или пропала?
— Пропала.
— Ее украли?
— Мне кажется, да.
— А еще какие-нибудь пропали?
— Вроде нет.
— Значит, тот, кто украл папку, — Симмонс принялся выбивать на бюро дробь, — знал, что она тут.
— Очевидно, — вздохнул Брэкетт.
— А кому вы рассказывали про девушку?
— Хендерсону.
— А еще?
— Никому. Единственно… — Брэкетт запнулся.
— Так кому же? — насторожился Симмонс.
— Кемблу. Но ему я говорю все.
— А почему вы колебались?
— Вам показалось.
— Нет. Почему же?
— Послушайте, — Брэкетт повысил голос. — Сюда приходят десятки людей. Это же контора. Она открыта целый день. Всякому понятно, что я клиентов записываю.
— А девушка была клиенткой?
— Не совсем.
— Не понял…
— Она больше не пришла. Я записывал кое-что. На этом все оборвалось. Может, сама и стянула, кто ее знает.
— Не исключено. Только зачем?
— Не знаю.
— Ей надо было зайти так, чтобы никто не заметил…
— Естественно…
— А единственный ход сюда — через кулинарию. Ее бы засекли.
— Верно.
— Она могла пройти через боковую дверь. Тогда бы ее не заметили. Но ведь дверь заперта?
— Вы же вошли.