Чья земля, того и вера
Шрифт:
– …за ногу, Степа!!! – оглушительно проревел Наждак во внезапно наступившей тишине.
Пока Груздь все еще судорожно жал на спусковой крючок, Круглов с Колей, бросившись с разных сторон, уронили его на пол и заломили руки за спину. Несколько раз сильно рванувшись, Степан обмяк и затих. Остальные члены команды, поднявшись на ноги, двинулись в сторону долговцев. И застыли, увидев то, что окончательно добило бедолагу Груздя.
Знакомая тревожно-алая крышка огромного автоклава практически целиком занимала стену. По всей окружности запорного вентиля и на кусках арматуры, загнанных
Сотрудников лаборатории можно было опознать по когда-то белым халатам, военных – по защитным комбинезонам. Пришпиленные кто за ногу, кто за руку, кто – просто насквозь, через грудную клетку или таз. Безвольно висящие кто вниз головой, кто боком. Юбка подвешенной за ногу женщины задралась, милосердно прикрыв верхнюю часть разложившегося тела и цинично оголив нижнюю. Скелет рыжего спецназовца во вспоротом сверху донизу комбинезоне. Сквозь огромную прореху хорошо видно, что каждая кость парня аккуратно сломана пополам. Оскаленные черепа с остатками волос, высохшие глаза, скрюченные пальцы, ломти сгнившей плоти. Черные, жирно блестящие, застывшие потеки на стене. На полу валялись какие-то бесформенные куски, которые Ритка, к счастью, не разглядела.
– Твою мать…- шепотом сказал Литерный. – Это же наши ребята!
– Да что ж такое здесь творится-то? – возмущенно воскликнула Лава, не в силах отвести глаз от трупа спецназовца. – Надеюсь, когда с ним это проделывали, он был уже мертв...
– Не уверен…- сипло ответил Штеф.
В ближайшем углу лежала куча оружия. Автоматные стволы, скрученные штопором, завязанные узлом, переплетенные друг с другом. Расплющенные пистолеты, разбитые в щепки приклады…
К горлу подкатил комок. Ритка всхлипнула. Дурацкий шлем – даже глаза не вытереть!
– Ну, ты что, сестричка! – родной голос звучал успокаивающе. – Мы же много чего повидали, успокойся, я с тобой!
– Да, ты со мной. Ты, наверное, вообще без нервов! И все остальные тоже…А я не солдат! Я женщина…и, всего-навсего, ветеринарный врач, черт возьми! Я - не суперсталкер! Я просто живу здесь…И я устала смотреть на трупы! – заметив, что выкрикивает все это вслух, Ритка заткнулась. – Подите к черту. Стрелять не буду. – Пробормотала она, обращаясь к настороженно повернувшимся к ней бойцам.
Унтер, ни разу не открывший рта за последние полчаса, подошел к Ритке и, запинаясь, проговорил:
– Рита, спасибо вам. Если бы не вы с Марго…Я не умею сказать…но я… - он отчаянно развел руками.
– Ритуля, ты это…того…держись, в общем! Мы с тобой им всем еще задницы надерем! – пробасил сидящий верхом на Грузде Наждак.
– А вот без тебя бы нам совсем хреново пришлось, Рит! – это уже Лава. – И без Маргоши твоей. Ты молодец, подруга. Такое не всякий мужик выдержит, уж поверь мне.
– Слезьте с меня, придурки…- послышался придушенный Степин голос. – Я в порядке уже. Никого не задел? – смущенно спросил он, поднимаясь и меняя обойму.
Когда до сталкеров дошел смысл вопроса, они ошеломленно переглянулись. Полная обойма, выпущенная
– У меня, похоже, синяк на спине будет. – Ритка повела плечом и ощутила ноющую боль под лопаткой.
– Синяк? – переспросил Штеф. – Пуля из патрона СП-6 на ста метрах пробивает стальной лист толщиной восемь миллиметров. С трехсот метров прошивает армейский бронежилет. А ты говоришь – синяк?
Литерный нагнулся, подобрал что-то с пола и показал остальным. На его ладони лежали пули – остроконечные продолговатые свинцовые цилиндрики диаметром девять миллиметров.
– Они же должны быть расплющены? – растерянно спросили Рита.
– Их вообще не должно здесь быть. Они должны быть внутри всего, что тут есть, включая нас. – Ответил Литерный. – И - да, они должны быть расплющены, к едрене фене.
– Охренеть. – Заключил Наждак. – Выходит дело, стрелять тут без толку.
– Думаю, что гранаты тоже лучше не пользовать, - добавила Лава. – При таких делах могут и обратно прилететь.
Штеф молча убрал пистолет в кобуру и двинулся к выходу. Ритка шла за ним, рядом с ней Круглов и Литерный. Тяжелая артиллерия в лице Наждака и Лавы переместилась в арьергард.Отряд подошел к странной луже метров пяти в диаметре, разлившейся у двери. Аномальной субстанция, напоминала всем известный «холодец», но была ярко-сиреневого цвета, лишь местами отливая в желтизну. На ее поверхности вспухали и лопались полупрозрачные пузыри, извергая из себя газовые облачка.
У самого края аномалии небольшой пятачок кафеля странно переливался, как будто там что-то преломляло свет. Шагнув в сторону, Рита наклонилась и подняла необычный артефакт. Своей ячеистой структурой и непрерывным мерцанием поверхности он напоминал «Слюду», изредка порождаемую обычным «холодцом». Но, в отличие от нее, был какого-то синюшного цвета, на ощупь мягкий, как пластилин и слегка прилипал к перчатке.
– Что это у тебя там? – спросил подошедший Круглов.
И тут снова закричал Груздь. На глазах у изумленной публики он летел к стене спиной вперед, периодически скрежеща каблуками по полу. Проволочив долговца через ползала, неведомая сила впечатала его в штабель контейнеров так, что его крик захлебнулся. В шлемофонах слышалось только сиплое дыхание. С разных сторон в воздух взмыли несколько предметов. Круглая пятилитровая металлическая банка, словно пущенная из пращи, попала Наждаку в загривок, уронив его на колени. Лаве досталось по почкам прикладом от «калаша», Литерного так двинуло по шлему небольшим огнетушителем, что аж загудело в наушниках. Груздю десятилитровая канистра врезалась в нижнюю часть живота, заставив его мучительно застонать. В следующую секунду одна нога висящего в нескольких сантиметрах от пола сталкера вдруг поехала вбок. Со стороны казалось, что он собрался изобразить сложный балетный экзерсис. Степа в ужасе захрипел. Бросившиеся было к нему на помощь остальные бойцы вдруг застряли. Ощущение было такое, будто воздух вдруг людей внезапно сгустился до плотности воды.