Чья земля, того и вера
Шрифт:
– До последней капли крови…- тихо сказала Лава. – Чтоб вы ею захлебнулись, упыри проклятые!
Кто-то из ребятишек начал звонко икать. Еще кто-то громко, со всхлипом, перевел дух.
Наждак, держась за стену, молча поднялся на ноги. Подобрал «печенег», сменил короб с лентой. Литерный заметил на его комбинезоне несколько новых дыр, через которые проглядывали измятые бронепластины. Коля, казалось, ничего этого не замечал. Поудобнее пристроив на шее ремень пулемета, он в последний раз оглянулся на тело друга и двинулся вперед, так и не сказав ни слова.
МаргоРита
1
Немного расслабившись, Ритка огляделась. Они с Марго стояли в небольшом холле, напротив двух окон, выходящих во двор. У одного окна в куче бетонных осколков лежал изорванный пулеметной очередью зомби в уже привычном солдатском «хэбэ», у другого – бывший наемник с разбитым черепом. Поднявшись на цыпочки, Ритка выглянула в окно. Двор был пуст, Штефа не было.
– Я думаю, он не вернется. – Сказала Марго.
– Что с ним случилось? Я не почувствовала, как он умер.
– Не знаю. Я тоже. Значит, он, может быть, еще жив. Ничего не могу понять. Но поблизости его нет. – Марго была расстроена.
Перед ними были две белые кабинетные двери. На одной висела табличка «Барокамера», на другой - «Лаборатория гетеросуггестии».
– Что-то не нравится мне это название…тухлецой тянет, сил нет. – Проводница забеспокоилась.
– Что там…- начала было Марго, но в этот момент дверь барокамеры чуть-чуть приоткрылась и по Ритке в упор открыли огонь из пистолета. Первая пуля попала в плечо, вторая – в живот. Костюм не пробили, конечно, но приложили крепко. Задыхаясь, проводница упала на пол. Гневно взревев, Марго кинулась между ней и дверью. Последовал еще один выстрел, и в незащищенную шею собаки вонзился шприц.
Скрючившись на полу, Рита чувствовала, что ее сознание затягивает пасмурная дымка. Будто сквозь толстое звуконепроницаемое стекло она видела, как из двери вышли двое, ухватили за лапы беспомощно распростертую на полу огромную собаку и утащили куда-то вглубь. Дверь закрылась. Абсолютное, безграничное одиночество и полная беззащитность раздавили Ритку, обезоружив разум и тело.
Она так и лежала на полу в позе зародыша, когда здание сотрясли выстрелы. Мозг пронзило острое, болезненное ощущение потери близкого человека. Кто-то из ее друзей только что погиб, чье-то сердце только что остановилось.
– Миша!
– вскинулась Ритка, не заметив, что назвала капитана по имени. Ощущение реальности возвращалось к ней вместе с горечью потери и гневом.
– Нет, не он. – Почувствовала она. – Кто-то другой.
…Еще с младенчества Маргарита отличалась буйным норовом. Окружающие быстро усвоили, что ее лучше не доводить – даже ребенком она была неуправляема в гневе и могла отчебучить что угодно. Повзрослев, Ритка научилась контролировать эту область своей психики, не давая волне эмоций захлестывать
И вот теперь, поднимаясь с пола, Рита умышленно разрушала все дамбы и плотины, возведенные ею в сознании за годы самоконтроля. Ей сейчас не на кого надеяться, кроме себя самой. И Марго не на кого надеяться, кроме нее. Рядом сражаются и гибнут их друзья, у которых без «сестричек» нет шансов выстоять против подлого оружия нелюдей. И никто больше не придет сюда, чтобы спасти от беды беззащитных ребятишек. Наверное, первый раз в жизни бывшая рафинированная московская аспирантка могла рассчитывать только на себя.
Медленно снимая мешающий шлем, Ритка чувствовала, как внутри поднимается давно забытая, повзрослевшая вместе с ней волна ослепительно-холодного гнева, во много раз умножая ее паранормальные силы и до предела обостряя восприятие. Аккуратно положив на пол шлем и бесполезный сейчас автомат, она открыла дверь с табличкой «Лаборатория гетеросуггестии».
– Слушай меня внимательно и не перебивай дурацкими вопросами. – Голос, который они слышали в спикерфоне, встретил ее прямо на пороге. Человек говорил уверенным и снисходительным тоном. Сразу чувствовалось – он не привык, чтобы ему возражали.
– Из этой комнаты, девочка, у тебя два выхода. Первый - вперед ногами, вместе с твоей шавкой и твоей компанией недоумков. Это выход для идиотов. Второй выход – для просвещенных, разумных людей, исследователей и ученых. Мы знаем, что ты никогда не сможешь покинуть Зону. Но с нами ты можешь обеспечить себе комфортную жизнь и интересную, перспективную, уникальную работу. Поверь, в твоих интересах сделать нас своими друзьями, а не врагами. А тот биоматериал, который ты сюда привела, тебе же и пригодится для экспериментов.
Ритка стояла в большой, светлой комнате. Зарешеченное окно было закрыто, на подоконнике виднелась россыпь гильз. Один угол кабинета превращен в подобие клетки, огороженной массивными хромированными прутьями. Кафельный пол углублен к середине, в центре – отверстие для стока жидкости. Внутри, скорчившись, лежал мертвец в костюме клана «Свобода». На открытой двери висел мягкий шлем без провода, смахивающий на тюрбан.
В противоположном углу комнаты в глубоком, удобном кожаном кресле сидел контролер. На первый взгляд этот, пожалуй, самый опасный мутант Зоны напоминал окончательно опустившегося бомжа. Грязноватый, жирноватый, одутловатый полуголый мужик. Одет в замызганные, заношенные и местами рваные джинсы, обрюзгший торс кое-как перемотан грязными бинтами. Но первое впечатление быстро таяло, стоило лишь присмотреться повнимательнее. Из-под штанин, истертых до бахромы, торчали трехпалые, похожие на клешни ступни с длинными черными когтями. На подлокотниках кресла расслабленно лежали кисти рук с тремя неестественно длинными, переразвитыми пальцами. И, уж конечно, никто, увидевший голову мутанта, ни за что не перепутал бы его с человеком.