Чья земля, того и вера

Сальникова Татьяна Юрьевна

У остальных бойцов отряда дела шли быстрее и лучше. Унтер наконец-то делал то, что умел делать хорошо. Его «абакан» замолк лишь один раз на несколько секунд, пока Димка менял магазин. Присев за ржавыми остатками заднего колеса, парень, недобро оскалившись, методично бил короткими очередями.

Вокруг царил хаос. Непрерывный грохот выстрелов, скрежет и визг пуль, ливнем бьющих по броне БТРов, объединились в немыслимую какофонию.

– Оглянись! – прозвучало у Ритки в голове. Она опустила автомат и глянула на экран ПДА. Справа, скрываясь в подлеске,

им в бок выходили двое сектантов. Шлепнув Унтера по спине, она прокричала:

– Двое в кустах на четыре часа!

Димка молча кивнул, достал гранату, кинул ее в подствольник. Металлический хлопок, глухой взрыв. Над кустарником взметнулись комья земли, ветки и бесформенные ошметки. Удовлетворенно кивнув, Унтер перенес внимание вперед. Раздалась очередь, хлестнувшая парня по боку. Зашипев, он послал неугомонным монолитовцам еще один заряд из подствольника. Грохнул новый взрыв, и в кустах все затихло.

Ритка еще раз осмотрелась. Лава, расположившись вместе с Наждаком в воронке за остатками БТРа, сосредоточенно стреляла по залегшим сектантам. Вот она приподнялась, зарядила гранатомет и нажала на спусковой крючок. Заряд взорвался метрах в пятидесяти выше по склону. Два тела выкатились из-за толстого комля сосны и вольготно раскинулись на пригорке.

Огонь монолитовцев стал затихать. Только двое сектантов огрызались очередями из-за деревьев.

– Дальше, дальше смотри! – настаивала Маргоша.

Поднявшись во весь рост за брюхом перевернутой машины, Ритка забралась на подвеску и осторожно выглянула наружу. Отсюда ей был хорошо виден перекресток. С основной дороги к ним сворачивал еще один отряд. Десяток сектантов бегом рассыпались по лесу, прячась между деревьями. Один из бойцов остановился и стал доставать из-за спины длинную трубку.

– Коля! – заорала проводница, спрыгнув вниз и колотя Наждака кулачком по трясущейся от отдачи спине. Долговец, разлегшийся перед стоящим на сошках пулеметом, только что поменял короб с лентой.

– На два часа РПГ! – прокричал тоже вскочивший Литерный, выглядывая из-за заднего моста стоящего БТРа.

– Охренеть! Я не вижу! – Дорога уходила вниз, и сталкеру из воронки было видно едва две ее трети.

– Он внизу, у поворота! – Тыкала рукой Ритка.

Наждак с Лавой одновременно поднялись во весь рост и вместе с капитаном открыли огонь по бойцу с гранатометом.

Сектанты наконец-то разглядели врагов, высунувшихся из-за бронебойной баррикады. Забыв о безопасности, монолитовцы сосредоточили весь огонь на трех по-дурацки подставившихся под пули фигурах. Воспользовавшись этим, Унтер снял двоих из первого отряда, неосторожно высунувшихся из-за деревьев. Ритка вбила несколько пуль в голову одного из новоприбывших.

Гранатометчик успел только прицелиться. Три очереди, выпущенные из двух автоматов и пулемета, разметали тело сектанта. Но прицельный огонь, под который попали трое сталкеров, не прошел для них даром. Хрипло выдохнув, Лава сложилась пополам, схватившись за грудь. Одновременно в шлемофоне оглушительно загудел

колокол. На землю осел Наждак, его шлем был расколот, по рукаву стекала струйка крови. Ритке ощутимо прилетело в левое плечо, потом звонко щелкнуло по шлему – это пули монолитовцев рикошетили от брони. Кинувшись к упавшим, она сама подставилась под выстрелы. Очередь ударила в правый бок. «Жидкая броня», мгновенно затвердела, но ощущение было такое, будто кто-то двинул ее кузнечным молотом. Скатившись в воронку, Ритка обессилено застыла, открыв рот от боли. Теперь непрерывному огню сектантов отвечали только два автомата – «вал» и «абакан».

Через несколько секунд, когда первая болевая волна схлынула, проводница приподняла голову над пластом проломленного асфальта. В живых оставались трое монолитовцев. Двое залегли в кювете, третий прятался за деревом недалеко от них. Согласованно действуя, сектанты вели непрерывный огонь, высовываясь из укрытий и перекрывая друг друга. Залегшую в кювете парочку накрыл Унтер из подствольника. Оставшегося без поддержки последнего сектанта снял Литерный.

Наступившая внезапно тишина оглушила. Стало слышно, как тревожно гудит ветер в вершинах сосен.

– Все живы? – Литерный ощупывал выбитую на груди защитную пластину.

– Так точно… – прокряхтел Унтер, вставая и держась за бок.

– Кажется… – выдохнула Лава.

– Лучше б я сдох на фиг...
– ответил Наждак.

Ритка посмотрела на экран ПДА. С юга через лес к ним приближалась россыпь маленьких точек, три из которых были помечены как «Горелый», «Козырь» и «Демидыч». Она указала на них Литерному.

– Это наши. Я пошла за детьми.

– Хорошо. А я вызываю вертолет.

Унтер, покряхтывая, облокотился на переднее колесо многострадального БТРа и не отрывал глаз от дороги, держа автомат наготове. Лава, пошарив под разодранным комбинезоном, рассматривала окровавленную перчатку.

– Алла, что? – обеспокоено спросила проводница.

– Ерунда, по боку вскользь прошло. Остальные в пластины угодили. Чертовски повезло. – Военсталкерша морщилась и с трудом дышала.
– Но патронам кирдык пришел, командир. Осталось пол-обоймы.

Наждак сидел, обессилено ссутулившись, и вяло мотал разбитой головой.

– Иди, иди, я за ним присмотрю. – Успокоила Риту военсталкерша, доставая аптечку.

8

Сняв шлем, чтобы не пугать детей, Ритка решительно двинулась к бункеру, но задохнулась от боли в отбитом боку. Истошно заныло треснувшее ребро. Голова с готовностью поддержала остальной организм, звеня и раскалываясь на части. Подкатила тошнота, перед глазами замелькали черные точки. Медленно ковыляя по дороге, она достала из кармана маленькую аптечку и выковыряла из нее шприц с анальгетиком. Чтобы сделать себе укол, пришлось, преодолевая боль от каждого движения, отстегнуть нижнюю часть комбинезона. Ох, и не любила она эти препараты экстренной помощи! Не полезны они для хрупкого женского организма…