Цицианов
Шрифт:
Что произошло дальше, видно из рапорта Лазарева Кноррингу от 8 ноября 1800 года: «…По всем стараниям моим, преодолев многие в походе трудности, едва успел я наконец настигнуть прорвавшегося ущельями внутрь владений здешних вероломного Омар-хана, сопутствуемого и подущаемого внушениями заблужденного царевича Александра, с конными, так и с пешими его войсками, всего по последним слухам тысяч до двенадцати простиравшимися, по сближению моего с ним на самой речке Иори (которая впадает в Алазань с правой стороны) первое мое было ударить в них двумя кареями; неприятель, который находился по ту сторону речки, коль скоро почувствовал приближение наших сил, то вдруг возвратя отряд, посланный для завладения ближайшими деревнями, сделал на нас атаку, переправя силы свои через речку с большой поспешностью, и окружил сперва правый наш фланг, на котором находился егерский батальон под командой моей. Выстрелы из пушек, попеременно действуя на толпы конницы их, вскоре заставили его, минуя наш фланг, напасть на грузинскую конницу, которая при деятельном нашем подкреплении не теряла нимало своей отважности; батальон же мушкетерский под начальством генерал-майора Гулякова, идя левым флангом и доставая выстрелами в самую толпу подоспевшей между тем неприятельской пехоты, причинял оной страшное поражение, в то самое время, когда егерский батальон с помощью двух орудий перехватывал выстрелами устремлявшегося полуциркулем на грузинскую конницу неприятеля. Грузины, видя столь знатное для себя подкрепление, со своей стороны старались отражать нападение с похвальной смелостью. Сражение продолжалось около трех часов и кончилось с совершенной
266
Там же. С. 168-169.
Главную роль в разгроме дагестанцев сыграли батальоны Лазарева. Из всего грузинского войска в сражении при Иори 27 ноября 1800 года участвовало только трехтысячное ополчение царевича Иоанна. В канун столетия со дня битвы офицеры 13-го гренадерского Эриванского и 80-го Кабардинского полков решили установить памятник на том месте, где сражались части, ставшие основой для формирования названных полков. 1 октября 1901 года на берегу Иори появился пятиметровый обелиск из серого камня, увенчанный крестом, попирающим полумесяц [267] .
267
Сокол К.Г.Монументальные памятники Российской империи. Каталог. М., 2006. С. 197.
Разгром Омар-хана имел важные последствия. Разом присмирели все внутренние и внешние враги Георгия XII: царевич Александр «передумал» идти на Тифлис, Соломон II сделал вид, что никогда и не помышлял о войне, князья — противники присоединения к России — также умерили свой пыл. 9 ноября, сразу после получения известий о разгроме дагестанцев на Иори, царевичи Вахтанг и Мириан прислали Кноррингу письмо, в котором уверяли в своей преданности, в отсутствии враждебных замыслов, в отказе даже от мыслей бежать в Персию и т. д. [268] Но в то же время сражение на Иори окончательно подорвало надежду грузинского царя на собственные силы. Он как будто не слышал советов укреплять национальное войско, твердя как заклинание просьбу о присылке дополнительных полков из России [269] .
268
АКА К. Т. 1.С. 255.
269
Романовский В.Е.Очерки из истории Грузии. С. 250.
Определяя в рескрипте Кноррингу от 20 января 1801 года «генеральный курс» его политики в Грузии, император явно не утруждал себя составлением какого-то черновика. Грузию он велел сделать губернией, с тем условием, чтобы губернатором был «кто-либо из царской крови, но под вами, и будет шеф гусарского тамошнего полка». Через три дня в следующем рескрипте император так развивал свою мысль: «Старайтесь Грузию утвердить на том основании, как уже к вам писано, не ищите иных приобретений делать, как те, которые добровольно будут искать Моего покровительства; лучше иметь союзников интересованных в союзе, нежели подданных ненадежных; левая ваша сторона обеспечена таковыми, не наводите туркам страха, тогда и правая сторона будет надежна; ищите Армении интересовать к сближению для торга, и торгом соблюдите привилегии, но установите наш порядок; комплектуйте старые полки нашими рекрутами, но полков мало по пространству, и так сочтитесь, не можете ли умножать тамошними жителями и доходами тамошними, ищите руд всякого рода и промыслов, также и таможни перенесите на границу, займитесь теперь не завоеванием, а приобретением добровольным соглашением Армении. Вот мои мысли. Вам благосклонный Павел. Чтоб все прибавки и заведения не превышали доходов тамошних» [270] . Последний «постскриптум» очень показателен: в Петербурге опасались превращения новых владений в прореху, через которую будут утекать казенные деньги. Военная коллегия с ужасом предвидела вымирание русских гарнизонов в Грузии. Даже в обжитом Кизляре в 1797 году в гарнизоне численностью около 800 человек умерло 238 человек, в 1798 году — 381, в 1799 году — 273 солдата и офицера.
270
АКА К. Т. 1.С. 414.
Павел I беспокоился по поводу прочности позиций сторонников присоединения в самой Грузии. Поэтому он повелел Кноррингу обеспечить приезд в Петербург влиятельных князей и представителей царской фамилии, «дабы явно было свету, что точно Грузии есть общий произвол быть в Моем подданстве, а не то, чтобы покорство их происходило единственно от желания двух или трех» [271] . В списке сторонников России значились Игнатий Туманов, Дарчи Бебутов, Соломон Аргутинский-Долгоруков, князь Иосиф Бебутов, князь Соломон Авалов, князь Евгений Абашидзе, князь Георгий Амилахвари, Иван Орбелиани, Георгий Цицианов, Александр Макашвили, Захарий Баратов, Сулхан Туманов, Шанше Эристов, Александр Чавчавадзе [272] . Император рассчитывал и на создание из владетелей Дагестана и Азербайджана антииранской коалиции. В августе 1800 года Павел I отправил Магомет-хану Эриванскому грамоту с предложением совместного отражения персидских войск. Такие же письма получили правители Тарковского, Карабахского, Гянджинского, Дербентского, Каракайтагского, Табасаранского ханств [273] . Тем самым признавалось политическое равенство партнеров. Но позднее тон в переговорах с ними изменился, и весьма резко, что выглядело неубедительным и даже странным. Это также следует внести в «отягощения», с которыми столкнулся П.Д. Цицианов.
271
Там же. С. 417.
272
Там
273
Там же. С. ПО.
Грузинское посольство 23 ноября 1800 года представило «Условия принятия Грузии под власть Российского императора». Эти «Условия» состояли из шестнадцати пунктов. Всероссийский император признавался «за своего природного государя и самодержца… единожды и навсегда». При этом Георгий XII и его наследники оставались на престоле «с титулом царей… и иметь им, царям, главное в своем царстве правление по тем законам, кои от Всевысочайшего двора даны быть имеют. От себя же им без особого повеления никаких узаконений не вводить». Иными словами, Багратионы становились наследственными «губернаторами» Грузии, управлявшими ею по законам, принятым в Петербурге. Финансы передавались под контроль центральной власти, а содержание фамилии осуществлялось за счет установленного жалованья и (или) пожалованной недвижимости в России. При этом на монетах ставились два герба. Для укрепления обороноспособности Грузии выделялся шеститысячный корпус, в крепостях, модернизированных с помощью русских фортификаторов, располагались русские гарнизоны. Предполагалось постепенно принимать грузин на военную службу и, «дабы их на первый раз по непривычке ободрить, — объявить, что обмундирование их будет национальное». Все сословия уравнивались в правах с аналогичными «состояниями» в Великороссии. Договор предусматривал также поддержку эриванского и гянджинского ханов, которые раньше были в орбите Грузии и получали от нее военную помощь. Россия должна была «надавить» на Турцию, чтобы та приняла меры против использования ее территории для дагестанских отрядов, совершавших набеги на приграничные земли. В этом проекте был один пункт, который не мог не беспокоить военных. Провиант и фураж для войск предлагалось закупать по «вольным» ценам, что на практике означало отказ от поставок хлеба и сена [274] .
274
Там же. С. 180-181.
С этого момента в развитии российско-грузинских отношений наступил перелом. Последовала череда действий, о последствиях которых ни одна из сторон либо не задумывалась, либо эти самые последствия недооценивала, либо вообще вкладывала в них иной смысл. В ноябре 1799 года в Тифлис были доставлены инвеститурные знаки в полном соответствии с положениями трактата 1783 года и посланием царя Георгия. Но в последнем документе содержалась просьба царя не только утвердить его на престоле, но и признать царевича Давида законным наследником, хотя сам Георгий занял трон, не спрашивая разрешения из Петербурга. В договоре же вмешательство России в вопрос о наследнике грузинского престола вообще не упоминалось! Понятно, что царь желал заручиться поддержкой императора в неминуемой борьбе за престолонаследие, но Павел I, давший на то согласие (не удосужившись заглянуть в Георгиевский трактат), автоматически поставил Россию в двусмысленное положение, гарантировал ей участие в грядущих междоусобицах. Опять дадим слово историку 3. Авалову: «Теперь события развиваются с силой урагана; эта связь царства и империи, веками томительных бесплодных сношений, дошла до десятилетий покровительства, приносившего несчастья, и, наконец, маховое колесо истории довело дело до разрушительного конца, не пощадив хрупких, запоздавших желаний грузинского народа. Но рушилось то, чему при данных условиях уже не было места на этой земле; зато суждено было водворяться порядку там, где самая смелая мысль о нем давно утратилась» [275] .
275
Авалов З.Присоединение Грузии к России. С. 178.
Для правильного понимания событий следует обращать особое внимание на их дату. 17 ноября 1800 года в Петербурге от имени Георгия XII князем Г. Чавчавадзе были поданы 16 «просительных пунктов», являвшихся условиями включения Грузии в состав Российской империи. 19 ноября эти «пункты» были одобрены Павлом I, a 23 ноября через столичную заставу проследовали князья Г. Авалов и Е. Палавандов, везущие в Тифлис известие об этом. Эти же посланники должны были вернуться в Петербург с утвержденными грузинской стороной «пунктами» (пока на них имелась только подпись императора), а также со специальной «благодарительной» грамотой. Кроме того, перед отправлением в Петербург представители Георгия XII должны были получить официальное звание «послов от царя и всего царства». Последнее очень важно: на берегах Невы были осведомлены о непростой ситуации в правящей династии и хотели бы получить правовые основания для заключения договора. Отечественные дипломаты уже знали, что на Кавказе политическая культура позволяет признавать ничтожным документ, подписанный свергнутым правителем, даже если на момент подписания он имел всю полноту власти.
Завершалась вся эта дипломатическая драма заключением «обоюдного императорского акта», оформлявшего присоединение добровольное и по сути, и по форме. Фактически по этим пунктам грузинские цари становились наследственными наместниками в своем некогда независимом государстве. Все выглядело стройно и прозрачно, и Павел I, исповедовавший принципы рыцарства и строгой законности, проявлял даже щепетильность в процедуре приятия под свой скипетр страдающей христианской державы. Но на самом деле эта стройность и прозрачность были кажущимися. За два дня до получения «пунктов», 15 ноября 1800 года, в рескрипте Кноррингу император инструктирует своего представителя на случай кончины Георгия XII, чтобы «до получения от нас соизволения даже не было приступаемо к назначению преемника на царство Грузинское». Это явное вмешательство в дела суверенного государства, не предусмотренное договором 1783 года, но вытекающее из послания самого царя от 1799 года с прошением поддержать Давида в борьбе за престол. Далее ситуация развивается еще более стремительно и труднообъяснимо.
В ноябре 1800 года всем стало ясно, что дни тяжелобольного Георгия XII сочтены. Его сын Давид без особых церемоний распоряжался так, будто корона уже была у него на голове. В свою очередь, другие потомки Ираклия II делали все возможное, чтобы этого не случилось: писали в Петербург, собирали вооруженные отряды, вербовали сторонников среди местной знати. Начавшиеся междоусобицы местами принимали характер настоящей феодальной войны. Вакханалия насилия захватила страну: грабеж под «политическим» предлогом стал обыденностью даже в Тифлисе. Все трезвомыслящие грузины и трезвомыслящие русские прекрасно понимали, что воцарение Давида не покончит со смутой, а, наоборот, придаст ей новый виток, поскольку налицо были все признаки раздора официального наследника не только с «партией Ираклия», но и с родными братьями-«Георгиевичами». Однако в правительственных кругах возобладало мнение о том, что следует назначить Давида генерал-губернатором Грузии, сохранив ему царский титул, поскольку Грузию предполагалось присоединить под названием Царства Грузинского. Также предполагалось предоставить грузинам широчайшую внутреннюю автономию. Павел I настаивал только на том, чтобы в Тифлис был отправлен чиновник для «установления порядка и наблюдения за правосудием». Князья Г. Авалов и Е. Палавандов повезли Георгию XII письмо с условиями вступления Грузии в российское подданство, но Павел I «поторопился» и отправил Кноррингу манифест о присоединении, не дожидаясь возвращения послов. На Кавказской линии и по трассе Военно-Грузинской дороги велись приготовления для переброски в Закавказье воинских пополнений. Слухи об этом взбудоражили обе противоборствующие партии. Сыновья Ираклия II собрались вместе со своими сторонниками в деревне Чалы, где объявили о смерти царя и переходе трона к Иулону. В свою очередь, царевич Давид через своих людей распустил слух о том, что 22 декабря Георгий XII будет приводить всех к присяге в Сионском соборе. Когда же собралась огромная толпа, выяснилось, что вместо присяги состоится церковная церемония. Вскоре после этого Лазарев получил петицию от жителей Кахетии, в которой говорилось, что они не желают видеть своим царем никого, кроме Давида.