Цифромагия. Книга 2. Охота
Шрифт:
При взгляде на эльфов пробирал мороз. Изможденные, худые, с желтой, покрытой радиационными ожогами кожей, раздутыми лимфоузлами и практически без волос, вооруженные саблями, копьями и луками, они волком смотрели на Матвея. Он был человеком, а у Драконоловов накопилось предостаточно причин, чтобы не любить людское племя.
Тем не менее, Лариат выступил вперед и поприветствовал рогу Серого поклоном.
— Что привело двух странников в этот проклятый край? — дребезжаще спросил предводитель эльфов. — Все здесь пропитано смертью и болью, так что
— Так и есть, — Матвей ответил на поклон. — Мне необходимо изловить дракона, и, как я слышал, лучше вас в этом деле помощников не найти.
Лариат слабо рассмеялся.
— Надо же, наша слава еще живет. Что же… Мы всегда готовы помочь, однако для начала нам необходимо убедиться, достоин ли ты нашей помощи. Для этого тебе и твоему спутнику предстоит сразиться со мной. Согласен ли ты на такое условие?
— Согласен, — коротко ответил Матвей, и эльф удовлетворенно прикрыл глаза.
Обернувшись к своим, он кивнул, и те образовали вокруг Лариата, Климова и Ункаса подобие арены радиусом в полсотни шагов. В руках главного остроухого уже были сабли, в глазах поблескивало фиолетовое пламя, а сам он принял боевую стойку.
Спустя пару мгновений сражение началось…
Лариат наклонился и кинулся в атаку. Приблизившись к Матвею вплотную, взмахнул саблями. Тот увернулся и ударом своего клинка снес противнику первые хитпоинты. Только пока что это было каплей в море — запас жизни у эльфа, несмотря на проживание в хреновой экологической обстановке, оказался более чем приличным.
Следующие несколько минут Матвей и Лариат присматривались друг к другу. Атаковали, уворачивались, нападали, отступали. Эльф лишился десяти процентов ХП, а Климов опустошил первый пузырек с отхиливающим зельем. Ункас тоже не стоял без дела — несколько раз он попал в Драконолова взрывающимися болтами, и разбойник Серый пользовался трехсекундным оглушением для нанесения урона.
Затем Лариат решил использовать второе свое оружие — Разящую Лапу, посох в виде драконьей конечности с тремя когтистыми пальцами, с которых срывались молнии, дамажащие весьма и весьма ощутимо. От них можно было только уворачиваться, и около минуты Матвей только и делал, что выдавал вокруг босса один кульбит за другим. При этом приходилось быть очень внимательным и не приближаться к «барьеру» из других Драконоловов, иначе те агрились и били, кто копьем, кто саблей, и защититься от их ударов не представлялось возможным.
К счастью, вскоре Лариат вновь взялся за клинки, и Матвей, осмелев, снес ему еще двадцать процентов запаса жизни — не без помощи Ункаса, который старательно удерживался позади остроухого и расстреливал его взрывающимися болтами. Долгое время троллю удавалось воевать «в тылах», однако бесконечно это продолжаться не могло: вместо того, чтобы выполнить серию рубящих ударов, предназначающуюся Матвею, Драконолов отступил, развернулся и парой движений саблями укоротил полосу ХП Ункаса аж на три четверти.
При взгляде на мигающую красным коротенькую черточку
А эльф, тем временем, решил развить успех. Тролль, теснимый боссом, отступал — к образовавшим круг и замершим Драконоловам…
— Стой! — крикнул Матвей, но было поздно: один из остроухих пронзил коротышку копьем. Острие вышло из груди Ункаса, и в то же мгновение пет начал становиться прозрачным.
Сохраняя боевую стойку, Климов изо всех сил стиснул пальцами рукояти сабель и заскрипел зубами. А глаза его не отрывались от собранного из нулей и единиц существа, ставшего за время в игре настоящим другом. Он смотрел на Ункаса последние секунды, а когда тот превратился в надгробный камень, полупрозрачный и чуть светящийся зеленым, Лариат вынудил его вспомнить, что сражение еще не закончено.
Без помощи стреляющего тролля дело пошло куда тяжелее. Эльф почти не давал возможности нанести удар, однако Матвей пользовался каждым шансом отнять у противника драгоценные хитпоинты. И, пускай с трудом, но подвел бой ко второй стадии.
Она почти ничем не отличалась от начала поединка. Единственное — эльфы встали теснее, что значительно сократило пространство для маневров. Но это уже едва ли было проблемой: Матвей успел изучить атаки Лариата. Трудности возникали лишь в те моменты, когда остроухий брался за Разящую Лапу и требовалось уходить от молний, но так, чтобы не приближаться к грозящим задамажить «зрителям». Четырежды Климов все-таки попадался на копья и клинки, и за ошибки приходилось щедро платить хитами. К счастью, он основательно запасся и лечилками, и бафами, что помогло ему одержать победу — пускай не быструю и далеко не безболезненную. Горечь, вызванная гибелью, Ункаса с каждой минутой все сильнее сжимала горло.
Поверженный Лариат опустился на четвереньки, почти упершись лбом в землю. Несколько секунд он оставался неподвижным, затем над его головой вновь возникла полоса ХП, а сам он встал и подошел к Матвею. Поклонился.
— Ты доказал, что достоин нашей помощи, и мы готовы отправиться с тобой на охоту, — произнес он. — Отныне и до того момента, пока необходимый зверь не окажется у тебя в руках, мы подчиняемся тебе безоговорочно.
— Спасибо, — тихо ответил Матвей, глядя на то место, где не стало Ункаса.
Эльф проследил за его взглядом, опустил голову.
— Твой друг сражался храбро. Жаль, что он не пережил эту битву. Желаешь ли ты попрощаться с ним, перед тем как мы двинемся за добычей?
Климов кивнул и медленно подошел к надгробному камню. Присел на корточки, а перед глазами возникло сообщение, где говорилось, что он может сделать на томбстоуне эпитафию и тогда памятник останется здесь навсегда. Подумав, Матвей вывел на виртуальной клавиатуре:
«Здесь пал смертью храбрых Ункас из рода Подземных Троллей. Он был мал, однако его храбрость и верность не знали границ».