Цифровая крепость
Шрифт:
– Почему вы ушли из парка? – спросил Беккер. – Умер человек. Почему вы не дождались полицейских? И не отдали кольцо им?
– Мне много чего нужно, мистер Беккер, но неприятности точно не нужны. Кроме того, тот старик вроде бы обо всем позаботился.
– Канадец?
– Да. Он вызвал «скорую». Мы решили уйти. Я не видела смысла впутывать моего спутника, да и самой впутываться в дела, связанные с полицией.
Беккер рассеянно кивнул, стараясь осмыслить этот жестокий поворот
– Я пыталась помочь умирающему, – объясняла Росио. – Но сам он, похоже, этого не хотел. Он… это кольцо… он совал его нам в лицо, тыкал своими изуродованными пальцами. Он все протягивал к нам руку – чтобы мы взяли кольцо. Я не хотела брать, но мой спутник в конце концов его взял. А потом этот парень умер.
– А вы пробовали сделать ему искусственное дыхание? – предположил Беккер.
– Нет. Мы к нему не прикасались. Мой друг испугался. Он хоть и крупный, но слабак. – Она кокетливо улыбнулась Беккеру. – Не волнуйтесь, он ни слова не понимает по-испански.
Беккер нахмурился. Он вспомнил кровоподтеки на груди Танкадо.
– Искусственное дыхание делали санитары?
– Понятия не имею. Я уже говорила, что мы ушли до их прибытия.
– Вы хотите сказать – после того как стащили кольцо?
– Мы его не украли, – искренне удивилась Росио. – Человек умирал, и у него было одно желание. Мы просто исполнили его последнюю волю.
Беккер смягчился. В конце концов, Росио права, он сам, наверное, поступил бы точно так же.
– А потом вы отдали кольцо какой-то девушке?
– Я же говорила. От этого кольца мне было не по себе. На девушке было много украшений, и я подумала, что ей это кольцо понравится.
– А она не увидела в этом ничего странного? В том, что вы просто так отдали ей кольцо?
– Нет. Я сказала, что нашла его в парке. Я думала, что она мне заплатит, но ничего не вышло. Ну, мне было все равно. Я просто хотела от него избавиться.
– Когда вы отдали ей кольцо?
Росио пожала плечами.
– Сегодня днем. Примерно через час после того, как его получила.
Беккер посмотрел на часы – 11.48. За восемь часов след остыл. Какого черта я здесь делаю? Я должен был сейчас отдыхать в Смоуки-Маунтинс. Он вздохнул и задал единственный вопрос, который пришел ему в голову:
– Как выглядит эта девушка?
– Era un punqui, – ответила Росио.
Беккер изумился.
– Un punqui?
– Si@. Punqui.
– Панк?
– Да, панк, – сказала Росио на плохом английском и тотчас снова перешла на испанский. – Mucha joyeri@a. Вся в украшениях. В одном ухе странная серьга, кажется, в виде черепа.
– В Севилье есть панки и рокеры?
Росио улыбнулась:
– Todo bajo el sol. Чего только нет под солнцем. – Это был девиз туристского бюро Севильи.
– Она
– Нет.
– Может быть, сказала, куда идет?
– Нет. По-испански говорила очень плохо.
– Она не испанка? – спросил Беккер.
– Нет. Думаю, англичанка. И с какими-то дикими волосами – красно-бело-синими.
Беккер усмехнулся, представив это зрелище.
– Может быть, американка? – предположил он.
– Не думаю, – сказала Росио. – На ней была майка с британским флагом.
Беккер рассеянно кивнул:
– Хорошо. Бело-красно-синие волосы, майка, серьга с черепом в ухе. Что еще?
– Больше ничего. Панк да и только.
Панк да и только.
Беккер принадлежал к миру людей, носивших университетские свитера и консервативные стрижки, – он просто не мог представить себе образ, который нарисовала Росио.
– Попробуйте припомнить что-нибудь еще.
Росио задумалась.
– Нет, больше ничего.
В этот момент кровать громко заскрипела: клиент Росио попытался переменить позу. Беккер повернулся к нему и заговорил на беглом немецком:
– Noch etwas? Что-нибудь еще? Что помогло бы мне найти девушку, которая взяла кольцо?
Повисло молчание. Казалось, эта туша собирается что-то сказать, но не может подобрать слов. Его нижняя губа на мгновение оттопырилась, но заговорил он не сразу. Слова, сорвавшиеся с его языка, были определенно произнесены на английском, но настолько искажены сильным немецким акцентом, что их смысл не сразу дошел до Беккера.
– Проваливай и умри.
Дэвид даже вздрогнул от неожиданности.
– Простите?
– Проваливай и умри, – повторил немец, приложив левую ладонь к жирному правому локтю, имитируя итальянский жест, символизирующий грязное ругательство.
Но Беккер слишком устал, чтобы обращать внимание на оскорбления. Проваливай и умри? Он повернулся к Росио и заговорил с ней по-испански:
– Похоже, я злоупотребил вашим гостеприимством.
– Не обращайте на него внимания, – засмеялась она. – Он просто расстроен. Но он получит то, что ему причитается. – Она встряхнула волосами и подмигнула ему.
– Может быть, все-таки скажете что-нибудь еще? Что помогло бы мне? – сказал Беккер.
Росио покачала головой:
– Это все. Но вам ее не найти. Севилья – город большой и очень обманчивый.
– Я постараюсь. – Вопрос национальной безопасности…
– Если вам не повезет, – сказала Росио, бросив взгляд на пухлый конверт, выпирающий в кармане Беккера, – пожалуйста, заходите. Мой дружок скоро заснет как убитый. Постучите тихонько. Я найду свободную комнату и покажу вам Испанию с такой стороны, что вам будет что вспомнить. – И она сладко причмокнула губами.