Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– Мама-сан сказала, что Ёсиэ не скрывала радости в ожидании дорогих подарков и была очень подавлена, когда Кикуока исчез. Он ее бросил, на звонки не отвечал. Даже если она как-то добралась до него, он сказал ей, что никаких обещаний не помнит. Не было этого, и всё.
– И что дальше?
– Она совершила самоубийство.
– Что? Она умерла?!
– Нет, выжила. Выпила снотворного, но ей сразу сделали промывание желудка. Вроде хотела так отомстить Кикуоке. И потом, как сказала мама-сан, Ёсиэ, конечно, было стыдно за то, что она обо всем ей рассказала.
– Ну тут уж трудно разобраться, кто что думал… А сейчас как у нее дела?
–
– Она погибла?!
– Эйкити Кикуока никакого отношения к этому случаю не имел, но ее родители никак не могут с этим смириться. Они считают, что это Кикуока ее убил.
– Вот оно как… Да-а, единственная дочь… А Хамамото-сан знает об этой истории?
– Наверняка. Как минимум что единственная дочь Хаякавы погибла в автокатастрофе.
– Так что, Кикуока явился в дом, где живут родители Ёсиэ Хаякавы, и особо не парился по этому поводу?
– Но его же лично пригласил президент «Хаммер дизель». Видимо, он не мог отказаться.
– Да, не повезло мужику, – саркастически заметил Усикоси. – Ясно. Выходит, у Кохэя и Тикако был мотив для убийства Кикуоки? Но вчера они об этом промолчали. А что тогда с Уэдой?
– Здесь по-прежнему полный туман. У родителей Ёсиэ не было никаких причин его убивать. В этом доме они контактировали с ним всего пару раз.
– Хм-м… У них был мотив убить Кикуоку, но не было мотива убивать Уэду. Странно… И в придачу ко всему, у супругов Хаякава – единственных, у кого был мотив совершить убийство Кикуоки, – железное алиби.
Ладно. Пойдем дальше. Митио и Хацуэ Канаи. Есть ли у нас какая-нибудь информация о возможных мотивах для убийства Кикуоки этой парочкой?
– Кое-что имеется. В стиле сплетен из женских журналов.
– О!
– Митио Канаи действительно горячий сторонник Кикуоки внутри компании. Это непреложный факт. Он был у него на подхвате лет пятнадцать. И в дождь, и в ветер, как говорится. И это сработало – Канаи многого добился. Все так, как он так горячо расписывал вчера. Очень похоже на правду. Но есть одна проблема – его жена.
– Жена?..
Одзаки поднес спичку к сигарете. Он делал это не спеша, чтобы еще больше заинтриговать собеседников.
– Ведь это Кикуока их поженил. Почти двадцать лет назад. Но до этого Хацуэ была его любовницей.
– Да-а, покойный, однако, давал жару!
– Прямо плейбой!
– Точно!
– Снимаю шляпу, – сказал Усикоси. – А Канаи-то знал об этом?
– С этим ясности нет. Вида он не подавал, что знает, хотя в душе, может, что-то и подозревал.
– Н-да… Ну и дела! Но даже если он о чем-то и догадывался, достаточно ли этого, чтобы убить?
– Трудный вопрос. Может, и недостаточно. Ведь со смертью Кикуоки Канаи лишился главной опоры. Без него он в компании – пустое место. Он директор только при президенте Кикуоке. Ну узнал Канаи о романе жены, так это когда было… Что, взъярился, убил Кикуоку – и все потерял?
Хорошо. Предположим все-таки, ему так захотелось убить шефа, что он ничего не мог с собой поделать. Было нечто такое, что неудержимо подталкивало его к этому шагу. Как следовало действовать? Наверное, надо сначала перебросить мостик к людям, которые находятся в оппозиции к президенту, чтобы защитить себя после смерти патрона. Однако, как показало расследование, нет никаких признаков, что Канаи предпринимал какие-то шаги в этом направлении.
– То
– Получается, что так.
– Понятно.
– Я лично не вижу оснований считать, что у Канаи имелся мотив убить Кикуоку.
– А у жены?
– Жена… Не думаю, что она способна на такое.
– А что можно сказать об отношениях между Канаи и Уэдой?
– Мы уже изучали этот вопрос: никаких отношений между ними не было. И мотивы искать бесполезно, на мой взгляд.
– Теперь Куми Аикура.
– Для сотрудников компании давно не секрет, что она – любовница Кикуоки. Он для нее – фигура, от которой зависит ее существование… Какой ей смысл его убивать? Да если у Куми и была какая-то причина, наверное, имело бы смысл выжать из Кикуоки максимум возможного и уже потом выбрать момент, когда тот соберется ее бросить. Но, по всем признакам, Кикуока все еще был без ума от Куми.
– Что ж, он крутил с Ёсиэ параллельно с Куми?
– Похоже на то.
– Ну он и ходок, я вам скажу!
– Да-а, здоров мужик!
– Но ведь могли быть какие-то обстоятельства, не известные нам, и Куми специально пролезла к Кикуоке в секретарши, чтобы его убить. Нет?
– Маловероятно. Она из префектуры Акита. Там росла и никуда оттуда не уезжала. Ее родители тоже. А Кикуока ни разу не бывал в Аките.
– Хм-м. Понятно. Значит, единственные, у кого есть мотив расправиться с Кикуокой, – это муж и жена Хаякава, так получается? А для убийства Уэды мотива вообще ни у кого нет. И вдобавок ко всему нам подсунули еще одну закрытую комнату… Окума-сан, а вы что обо всем этом думаете?
– Совершенно абсурдное дело. Ничего подобного в моей практике не было. В закрытой комнате, в которую никак не проникнуть снаружи, убивают блудливого старикашку. Мотива сделать это ни у кого не имеется. Единственные люди, на кого можно подумать, во время убийства сидят в салоне вместе с нашим сотрудником!.. Я считаю, что в этой ситуации мы можем сделать только одно – снять все панели на стенах и потолке в четырнадцатом номере. Вдруг за ними скрывается потайной ход или лаз? С камином может быть какая-то хитрость. За ним может что-то быть. Не исключено, что там есть ход в тайную комнату, где скрывается двенадцатый человек, карлик какой-нибудь… Сидит там тихонько. Я не шучу. Потому что ничего другого не остается. Разве не так? Маленький человечек может укрыться где угодно и перемещаться по тесным ходам.
– Камин в четырнадцатом номере не настоящий. Это декорация. Огонь в нем разжечь нельзя. Там установлен газовый нагреватель, только и всего. Трубы, то есть отверстия, которое вело бы наверх, нет. Мы обстучали все панели вокруг камина, проверили швы и стыки – и ничего подозрительного не нашли.
– Усикоси-сан, а вы-то что думаете? – спросил раздосадованный Окума.
– Хе-хе… А ты, Одзаки-кун, что скажешь?
– Я считаю, мы должны рассуждать логически.
– Согласен.
– Что мы имеем? Два убийства в двух закрытых комнатах. Иными словами, убийца выбрал для своих преступлений две закрытые комнаты. В десятом номере он по неведомой нам причине обвязал веревкой запястье убитого Уэды и привязал к лежавшему на полу ядру шнурок подлиннее. В четырнадцатом номере схватился с Кикуокой, опрокинул диван и столик. То есть в обоих случаях оставил неоспоримые следы своего присутствия. Не следует ли из этого, что фокусы с закрытыми комнатами были подстроены убийцей уже после того, как дело было сделано?