Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
В случае с убийством Кадзуэ мотивов не было ни у кого. Единственная версия – ограбление.
С «убийствами Азот» ситуация наиболее удивительная. Мотив для убийства был только у Хэйкити, которого самого прежде убили.
Так или иначе, вывод из всего этого напрашивается один: во всех трех эпизодах преступление совершено разными людьми, но почерк чувствуется один и тот же.
Возможно, человек, которому Хэйкити был дорог, отплатил убившим его женщинам. Способ мести он позаимствовал из его записок. Все сделал, как написано у Хэйкити. Получилось так, будто автором преступления является дух Хэйкити, что, конечно, запутало следствие. Для того чтобы осуществить свой план, преступнику понадобился
Итак, преступник убил, казалось бы, ни в чем не повинную Кадзуэ. Но ведь доказательств, что та ничего не знала о намерениях убить Хэйкити, тоже нет. Положим, Масако решила убить мужа и подключила дочерей. Было бы неестественным не посвятить в этот план старшую дочь. Если так, убийство Кадзуэ для преступника тоже стало частью мести.
Мне известно об этом деле больше, чем обычным людям, поэтому я должен быть ближе к истине. Отсюда все мои мысли и сомнения.
Однако рассуждения и выводы, к которым я пришел, наталкиваются на одно серьезное препятствие. Это препятствие – Кадзуэ. Нельзя исключать, что она стала соучастницей убийства Хэйкити, но «убийства Азот» и убийство Кадзуэ совершены во имя мести. И все же зачем Кадзуэ подставила меня, зачем втянула в это дело? Ведь она сделала это умышленно.
Ответ ясен: чтобы заставить меня разобраться с телами убитых девушек. Тем самым, выходит, Кадзуэ помогла тому, кто хотел отомстить за убийство Хэйкити, в котором она была замешана.
Одно противоречит другому. Это факт. Но есть еще одно противоречие. Если б Кадзуэ осталась жива, шантажировать меня было бы гораздо сложнее. Неужели она знала, что будет убита, и все равно сделала то, что сделала? Если это так, ради кого Кадзуэ принесла себя в жертву?
Все-таки кто же преступник? Предположим, Хэйкити, по мнению следствия, убили Масако и шесть девушек, живших в его доме. Но кто выступил в роли мстителя? Кто ради Хэйкити совершил убийство сразу шести человек? Могло ли одно лишь сочувствие к убитому художнику подвигнуть на такой поступок? Таэ? Ёсио? Аяко? Если убийства – дело рук кого-то из них, значит, мы имеем дело с детоубийством. А может быть, это Ясуэ? Или Хэйтаро?
Таков основной круг лиц, имеющих прямое отношение к делу. Однако надо учитывать решающее обстоятельство: на время, когда, как полагало следствие, произошли «убийства Азот» – между 15.00 и 24.00 31 марта, – практически у всех из них есть алиби.
Мы имеем две пары – мать и сын Томита, Ёсио и Аяко – и одинокую Таэ. Ясуэ и Хэйтаро провели эти часы в своей галерее, где их видели посетители до самого закрытия в десять вечера. После этого со своими постоянными гостями они веселились почти до полуночи. Отлучались максимум на полчаса.
Ёсио Умэдзава в тот день вместе со своим знакомым, редактором Тода, выпивал у себя дома. Это было во вторник. Ночевать Тода не остался, пробыл примерно с шести до одиннадцати. Они и раньше, бывало, хорошо проводили время вместе. Так что Ёсио и Аяко отпадают.
Таэ просиживала в своей лавке до половины восьмого, но, даже закрыв ее, продолжала торговать через приоткрытые ставни часов до десяти. В день «убийств Азот», в промежутке между половиной восьмого и десятью вечера, она была дома, что подтвердили соседи, покупавшие у Таэ сигареты. Закрыла ставни и легла спать в одиннадцатом часу. Таким образом, к убийству девушек отношения она иметь не могла. Что касается Кадзуэ, то сорокавосьмилетняя Таэ добиралась бы до ее дома больше двух часов – сначала пешком до станции Хоя, оттуда на электричке с пересадками до Каминогэ и потом снова пешком. Так что алиби Таэ можно считать доказанным.
Отдельное положение занимает Масако. Она выехала из Аидзувакамацу поездом в 8.47 утра 1 апреля. Ее родные, разумеется, засвидетельствовали, что накануне весь
Теперь о семерке косвенных фигурантов. У Сатоко, Огаты и Исибаси имеется алиби в том, что касается «убийств Азот». У Ясукавы алиби нет. Алиби Токуды и Абэ из «Медичи» подтвердили их жены. Ямада с женой и группой «людей в беретах» из четырех-пяти человек до одиннадцати вечера пробыли в галерее Ясуэ Томиты. От Гиндзы до Каминогэ час езды. Из этой семерки наиболее сомнительная фигура – Ясукава, но он встречался с Хэйкити только три раза – дважды в «Хурме» и один раз на фабрике манекенов.
Знакомство Хэйкити с Огатой длилось около года; о времени его встреч с Ясукавой известно точно. Впервые они встретились на фабрике Огаты в сентябре 1935 года, потом в декабре два раза в «Хурме», то есть между сентябрем и декабрем друг друга не видели. А Хэйкити в 1936 году в «Хурме» вообще не появлялся.
Версия, что преступником является Ясукава, предполагает, что в течение трех месяцев он тайно поддерживал отношения с Хэйкити. В это верится с трудом. Ясукава ночевал в общежитии, от которого до фабрики было минут десять пешком. Если верить коменданту общежития и людям, работавшим с Ясукавой, его жизнь проходила между фабрикой и общежитием. Лишь иногда он заходил куда-нибудь выпить, обычно не один, а с компанией. С декабря по конец марта было всего четыре случая, когда Ясукава куда-то отлучался по воскресеньям и товарищи не знали, где он был. Последний раз это случилось как раз 31 марта, однако Ясукава вернулся в общежитие еще до одиннадцати. Он утверждал, что в тот день ходил в кино. Даже если в остальных трех случаях Ясукава где-то крепил дружеские отношения с Хэйкити, вряд ли он смог в этом далеко продвинуться.
Предположим, что девушек убил все-таки Ясукава. В таком случае логично думать, что у него как у мастера, делающего манекены, должен был возникнуть интерес к созданию Азот. Заниматься этим в общежитии невозможно, требовалось другое место. Однако после того как все произошло, он так и остался в своем общежитии. Значит, такого места у него не было.
Есть еще одно обстоятельство, опровергающее версию о виновности Ясукавы. Нет никаких признаков, что он был знаком с девушками из семьи Умэдзава. Теоретически Ясукава мог оказаться с ними за одним столом в кафе или ресторане и подсыпать им яд в напитки, но его неожиданное появление в компании незнакомых девушек выглядит совершенно неестественно. Такое могло быть, если б Ясукава действовал не один. Известно, однако, что он был человек нелюдимый и приятелей имел только на работе.
Вслед за следствием я вынужден поднять руки и признать, что это дело оказалось мне не по зубам. Преступника установить не удалось. Следствие пришло к выводу, что все, кто входил в круг знакомств Масако и девушек, непричастны к преступлению. Я согласен с таким выводом.
Все десять лет, что прошли после отставки, я не переставал думать о деле Умэдзава. Силы мои убывают, да и соображать из-за возраста стал хуже. Ловлю себя на том, что мысли бродят по кругу.
Жизнь у полицейского тяжелая, я расплатился за нее язвой желудка. Осталось уже недолго. Скоро я опять уйду в отставку, на сей раз вечную, так и не узнав правду об этом деле.
Если задуматься, я прожил жизнь, все время плывя по течению, и ни разу не пробовал идти против потока. Как самый обыкновенный человек, хотел просто пройти свой путь с миром. Самому пожать посеянные семена и вернуться в ту самую землю, из которой вышел. Но я лишь убедился в собственном бессилии. И это, конечно, оставило осадок в моей душе.
Я хочу, чтобы кто-нибудь раскрыл эту загадку. Это необходимо сделать. Стыдно признаться, но мне так и не хватит мужества рассказать сыну о том, что со мной случилось.