Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Симада Содзи

Во дворе я увидел Сакаидэ. Он стоял ко мне спиной и сразу же повернулся, когда я его окликнул. Он сказал, что мне звонили по телефону. Кажется, звонил детектив Танака, ответил он на мой вопрос. Танака передал, что сегодня, в воскресенье, полицейские поехали по своим домам в Окаяме на отдых. Я предположил, что сегодня уже не смогу с ним связаться, но поскольку к телефону подходила Икуко, решил поискать ее и пошел в «Рюбикан». Я нашел ее читающей книгу в задней комнате, где стоял телефон.

Когда я спросил ее про звонок детектива Танаки, она сказала, что тот сегодня весь день будет в полицейском участке

Каисигэ и просил ему по возможности позвонить. Это было очень удачно. Она сказала, что записка с его телефоном лежит на комоде, так что я сразу набрал номер. Меня смущало только, что женщина оставалась рядом. Возможно, почувствовав это, она встала и вышла из комнаты.

Сразу же раздался мрачный голос Танаки.

– Это я, Исиока. Господин Танака?

– Я, – сказал Танака.

– Извините, меня не было, – сказал я.

– Нет, ничего страшного. Вы узнали что-нибудь новое?

– Я узнал о существовании человека по имени Томэганэ.

На это Танака ничего не ответил. Я подумал, что они все-таки что-то скрывают.

– Этот человек служил в «Рюгатэе», когда здесь была гостиница, а потом вроде бы внезапно исчез, не прощаясь, в феврале этого года.

– Да, все верно, – сухо сказал Танака.

– Почему вы мне не сказали? Разве он не самый вероятный подозреваемый?

При этих словах Танака, казалось, горько улыбнулся.

– Не то чтобы я что-то скрывал. Я вам вот что скажу: с самого начала мы сочли его главным подозреваемым и начали разыскивать. Точнее, до сих пор разыскиваем. Ездили в его дом на перевале Арасака, но там оказалось пусто.

– Пусто? – я был немного удивлен.

– Но в любом случае мотив преступления неясен, – неожиданно признал Танака, – мы не обнаружили человека, у кого был бы мотив убивать Онодэру, Хисикава, Накамару.

Это точно. Но, несмотря на отсутствие мотива, преступник украл тела Хисикавы и Накамару и к тому же изуродовал голову Хисикавы.

– Итак, вы можете мне что-нибудь сказать? – спросил я.

– Рядом с вами есть кто-нибудь?

– Нет, я один.

Тогда Танака начал взволнованным голосом:

– Господин Исиока, то, что я собираюсь вам сказать, я говорю по своему личному усмотрению. Потому что, надеюсь, это поможет раскрыть дело. Пожалуйста, не разглашайте это. Если участники расследования узнают об этом и если в дальнейшем это повредит расследованию, виноват в этом буду я.

– Да, конечно. Я понимаю. Готов выслушать, – сказал я.

– На самом деле, когда мы забрали тело госпожи Хисикавы из курятника и провели осмотр, обнаружилось нечто невероятное.

– Невероятное?

Эмоциональная фраза Танаки заставила меня податься вперед всем телом.

– Именно. Это не преувеличение, действительно совершенно невероятное. Теперь нам, возможно, придется полностью изменить направление расследования. Похоже, мы все это неправильно понимали. Это не тот обыкновенный случай, когда преступник, затаивший обиду на жертв, убивает их одну за другой. Мы слишком просто отнеслись к преступнику.

– Что это значит?

– То, что я собираюсь сказать, – сенсация для журналистов, поэтому я вас очень прошу… – снова напомнил Танака. – Мы нашли тело госпожи Хисикавы в курятнике, определили его принадлежность на основании группы крови и т. д., забрали его и провели обследование. Когда

мы сняли с него одежду, обнаружилось, что на нем не было никакого нижнего белья.

«Как я и предполагал», – подумал я.

– На трупе было только кимоно, никакой другой одежды.

Услышав это, я стал думать на опережение. Я предположил, что речь идет об изнасиловании трупа. Известно, что бывают мужчины с такими извращениями.

– А у самого трупа не было гениталий.

– Что?

На мгновение я перестал что-либо понимать. Я и предположить не мог того, что сказал Танака.

– Большая часть гениталий госпожи Хисикавы вырезана.

Я был так потрясен, что потерял дар речи. Я был в полном ужасе, и мне ничего не оставалось, кроме как промолчать.

– Ножом. В этой части трупа большая зияющая дыра.

Я был ошеломлен.

– Это еще не все. Отсутствуют обе груди. Их также вырезали ножом. Господин Исиока, вы слушаете?

– Да, да, я слушаю.

Я почувствовал, как по моему телу течет холодный пот. Это, безусловно, все меняет.

– Другими словами, отсутствуют все женские части тела.

В тот момент я подумал, что не смогу написать об этом книгу. Тем более для женщин. Это уже выходит за всякие рамки.

– Я буду с вами откровенен. Теперь я чувствую, что направление расследования прояснилось: тут не обошлось без Томэганэ. Этому мужчине сейчас пятьдесят лет, его растила мать, и, похоже, он никогда не был женат. Как в деле Киёси Окубо [422] . Ведь «Рюгатэй» – это яркий мир, наполненный женщинами, там всегда живут преподавательницы кото и их юные ученицы. Томэганэ, долгое время служивший в «Рюгатэе», все время видел здесь Хисикаву, Онодэру, Накамару. Неудивительно, что они его так привлекали. Все они очень красивые женщины.

422

Киёси Окубо (1935–1976) – японский серийный убийца. Изнасиловал и убил восемь девушек.

Понятно, это объясняет, почему все жертвы были женщинами. Но это совсем уж банальная причина.

– Теперь, когда мы увидели тело госпожи Хисикавы, направление расследования определилось. Возможно, я поторопился попросить господина Митараи о помощи. Так что мне, наверное, больше не нужно спрашивать у вас советов, и как следователь я должен вообще-то предотвращать утечку такого рода информации. Вы понимаете меня?

– Я понимаю.

– Но я думаю вот еще о чем. Этот Ятодзи Томэганэ писал на лбу у своих жертв цифру семь. Чтобы понять причину этого, даже если мы его поймаем, потребуется много времени. Я был бы признателен за ваше сотрудничество в этом деле, чтобы сэкономить время.

– Ну что ж, ясно…

Я вздохнул, не зная, что сказать.

– Поэтому я и рассказал вам о том, что мы обнаружили. Итак, что вы на это скажете?

– Вы меня поразили. Неужели в этом мире действительно есть люди, способные сделать что-то подобное…

А может быть, это всего лишь обычный эпизод полицейского расследования. Просто эта грязная реальность обычно скрыта от нас.

Однако, понемногу освоившись с шоком, я снова начал чувствовать себя неловко. Сначала я не понимал причины.