Цикл "Другие". Мирный Воин
Шрифт:
— Знаешь, как я от этого устал? — тихо спросил он, погладив кончиками пальцев бритвенно острое лезвие. — Вечно всем все объяснять, отстаивать место лидера, доказывать, что могу, что способен, что я сильнее и знаю больше? А он все равно как глухой и слепой. Считает, что физической силы хватит, чтобы всех уберечь и сделать счастливыми. Он не понимает, что этого мало, и понять не хочет. Я не знаю, как ему доказать и дать понять, что сила — она внутри, и что лидер я не потому, что ногами машу лучше всех, а потому что думаю о них… Я устал, Миги, устал ждать, когда он
Катана хранила молчание, отражая его собственный взгляд, полный невысказанных вопросов и жалкой неуверенности в себе.
Раф так часто говорил о том, что Лео поганый лидер, что сомнения против воли засели в голове хуже занозы. И сколько ни старайся, никак не желали уходить.
Лео вздохнул и вернул оружие в стойку, посидел еще минуту, потом поднялся и тряхнул головой, возвращая себе привычное спокойствие и упрямство.
«Я смогу доказать ему, что важнее всего понимать свою ответственность, а не махать кулаками. Смогу научить видеть дальше собственного носа. Все не так уж и плохо, Лео, если ты посмотришь с другой стороны. Сегодня Раф заступился за Майки. Раф, а не ты… Значит, он все же может научиться заботиться о каждом из них и даже, в силу характера, сможет справиться лучше тебя. Раф не станет излишне опекать и донимать своей заботой, но сбережет и защитит».
Лео улыбнулся сам себе и вышел из зала, благодарно поклонившись темноте.
Как бы ни давили таким отчаянием минуты слабости и желание себя пожалеть, он хорошо понимал, что будет вставать раз за разом и бодаться с Рафаэлем, смотреть, как тот сопит, ворчит, ругается, но шаг за шагом сдает позиции, превращаясь из недовольного, взрывного и самовлюбленного придурка в сильного, заботливого старшего брата для Донни и Майки.
«Он справится однажды. Он сможет позаботиться о них и о себе. А я додержусь до этого времени. Я же не зря смог отбить его у Высоты».
***
Черно и спокойно.
Тихо.
Ничто не требует больше вмешательства и внимания.
Можно просто не двигаться и даже не дышать.
Теперь можно позволить себе все.
Он же сделал.
Смог. Сумел. Научил и дал.
Большего им не нужно — дальше уже сами.
— …Не смей, — на самой кромке слышимого пока еще мира.
«Я тоже очень люблю тебя, бро. Только я устал. Я сделал все, что было возможно, для каждого из вас. Я больше не нужен здесь. Теперь вы сильнее, чем я, а слабый лидер утопит команду…»
Рука, которой хотелось погладить брата по щеке напоследок, бестолково падает на асфальт рядом с его коленом.
«Видишь? Даже этого не могу уже…»
========== Часть 2 ==========
«Я младше тебя на сколько? День, два или, может быть, год?
Дело не в датах.
Я младше тебя на одну ответственность.
Ты — старший.
Свет в тени вечных сомнений, поддержка, хребет нашей семьи.
Всем тем, чем являюсь, я в большей мере обязан тебе.
Старший.
Смысл, вера… и даже любовь.
Одна на всю мою счастливую этим жизнь. Замолчанная и принятая. Пропущенная разрядом тока по нервам и венам.
Очнись,
Я рядом и больше всего на свете хочу удержать и остановить, или последовать за тобой.
Я не мог опоздать.
Я не могу не суметь.
Ты всегда говорил, что я смогу все…»
Донни с трудом высвобождает голову Лео из красных ладоней Рафа и трогает артерию на шее.
Руки братьев безвольно падают. Почти синхронно, как в дурном сне.
Рафа — вдоль тела. Лео — на асфальт.
Оба — как мертвы. А Донни даже уже не страшно — он просто весь превратился в слух, в тактильные ощущения, сжатые на подушечках пальцев, под которыми сейчас тишина.
— Я люблю тебя, Лео. Останься…
***
— Лео, Лео, послушай…
С трудом разлепив глаза, Лео приподнялся на локте и уставился на Донни, который топтался около его кровати с каким-то ворохом бумаг в руках.
На тумбочке вспыхнула лампа, реагировавшая на голоса, заставив сощуриться.
— Я все придумал, то есть почти все… можно я сяду?
Лео вздохнул и откинул одеяло, усаживаясь на кровати, и приглашающе хлопнул рядом с собой.
— Что у тебя снова среди ночи?
Донни виновато сжал бумаги и вздохнул.
Сел рядом и минуту просто молчал, глядя в сторону.
Лео очень остро ощутил волнами исходившую от брата неуверенность и просто крик о поддержке.
«Донни…»
Родной, такой застенчивый, что даже странно порой становилось, что он способен махать шестом, бить братьев и победно вскидывать руки, показывая «класс».
Донни вечно в себе сомневался, постоянно думал, что не справится с тем, за что брался, и раз за разом приходил с этим к Лео, чувствуя его незримую поддержку или надеясь просто на доброе слово.
Когда Раф высмеивал изобретения Ди или колко проезжался по его внешности, Донни всегда искал поддержки у Лео.
«Когда же ты начнешь верить в себя? Ну, как мне рассказать, что ты сам по себе можешь все-все, зачем приходишь? Дон, ну, а как потом-то?..»
— Прости, я понимаю, что не вовремя, — Донни опустил голову, разглаживая свой чертеж. — Просто это очень важно. Я вот подумал — если лампу, которую я тебе сделал, немного усовершенствовать и потом поставить такие по всему нашему логову, то нам будет проще с перебоями электричества, потому что им не нужен будет постоянный ток, и их не надо будет выключать. Никто больше не будет забывать, что это надо делать, и они не будут перегорать.
Лео потер глаза и вымученно улыбнулся, склонившись над разложенной на коленях у Донни схемой.
— Я ничего в этом не понимаю, ты же знаешь. Но, уверен — идея замечательная.
— Знаю, — Донни снова вздохнул. — Только… а вдруг не получится, и я тогда нас вообще без электричества оставлю? Раф меня убьет, а Майки замучает нытьем, что без мультиков остался.
«Господи! Донни, ну почему это всегда ночью начинается?»
Лео еще раз рассмотрел длинные схемы каких-то цепочек, нарисованные красным маркером на плане их логова, и качнул головой.