Цикл "Другие". Мирный Воин
Шрифт:
Лео прикрыл глаза, устало упершись лбом в колени.
«Если бы я был один… я бы смог гораздо больше для себя самого. Я бы стал кем-то великим или важным. Я бы мог изменить мир, отвечая за себя одного, наполнить его добром…»
Вздохнув, Лео заставил себя встать и переползти на кровать, закутался в одеяло с головой и постарался успокоиться.
Жизнь обратно не переделаешь, как любил говорить Учитель Сплинтер.
Все так, как оно есть и это надо просто принять.
А как принять, если хочется совсем другого? Как жить с тем, что
Лео не знал ответа.
Дверь тихо приоткрылась, едва уловимо скрипнув и заставив его зажмурить глаза…
«Ну, нет, ну, пожалуйста».
***
«Вот далась ему эта чистая гостиная? — Майки повозил пылесосом по полу и выключил его. — Ну, зачем обязательно все по полкам и по местам? Нет бы поиграть сейчас со мной в штурм дивана…»
Он сел прямо на пол и рассмотрел плоды своих трудов. Ему было без разницы, набросано что-то на полу или нет. Он не замечал стопки комиксов на столе и коробки под диваном. Почему Лео это так цепляло и раздражало? Почему он не хотел посидеть вместе сейчас, когда все разошлись и так одиноко, и нечем заняться, и скучно, да еще уже поздно?
Вздохнув, Майки против воли вспомнил разговор с Рафом.
«Вот даже Раф хочет с ним поиграть, и Донни, я уверен, хотел бы рассказать про свои проводочки. Почему Лео не держит слово? Почему он не всегда с нами?..»
Майки поднял голову и улыбнулся, неожиданно сложив в своей голове то, как стал выглядеть старший брат, и эти мысли.
«Я все понял!»
Он вскочил и заторопился в сторону комнаты Лео.
***
— Лео? — Майки заглянул и тут же увидел старшего брата на кровати, завернувшегося в одеяло с головой.
«Вот ему там тепло и уютно, наверное. И сейчас станет еще лучше».
— Лео, послушай.
Он сел и похлопал по одеялу, заставив брата высунуть голову.
— Я все понял, — Майки широко улыбнулся и улегся рядом, обняв Лео за шею. — Это не потому, что ты слово не держишь. Это потому что ты один и слово твое — одно, а нас — трое. И каждый из нас хочет свой собственный кусочек твоего мира, свой кусочек Лео, который бы был только его и ничей больше.
Лео слабо улыбнулся, услышав такое открытие младшего брата.
— Но, Майки, — возразил он. — Если вы растащите меня на кусочки, то Лео вообще не будет ни у кого. И нигде.
— Я это и понял! — Майки сунулся носом ему в шею, обняв еще крепче. — Раф хочет себе кусочек из всего Лео. Из целого. А Донни тоже не будет против такого же кусочка. И я. Вот и получается, что тебя на всех не хватает. И твоего слова тоже. Если ты с Рафом, то как бы не со мной, а если с Донни — то не с нами обоими.
Лео сел и обнял брата в ответ.
— Да уж, — невесело усмехнулся он. — А еще, знаешь, есть вот сам Лео. И ему иногда хочется просто помедитировать или почитать, и тогда он сам с собой, потому что себе же тоже обещал себя не бросать. Может, не надо меня делить, а? Я же не апельсин
— Я это тоже понял! — Майки широко улыбнулся. — Вот сейчас понял и пришел сказать тебе. И можно я останусь с тобой ночевать? Не потому что хочу кусочек собственного Лео, а потому что у меня темно и нет такой лампы, как у тебя. И, знаешь, пусть у тебя будет кусочек меня. Мне не жалко.
Лео вздохнул, почувствовав, что на душе стало чуть легче, и тихо засмеялся, приглашающе откидывая одеяло.
Ему стало удивительно тепло от этих слов брата, и внутри поселилась надежда, что вот теперь-то все изменится и станет понятнее.
«Я понял, Мастер, как сплести все воедино. Я разгадал Ваш секрет. Растворяясь в семье, я приумножаю себя вчетверо, потому что в каждом из братьев есть что-то и от меня. А во мне от каждого из них. Свой собственный кусочек каждого мира, который я могу изменить к лучшему. А когда они станут настолько сильными, что кусочек Лео больше будет не нужен в каждом из них, я смогу начать все заново уже один. Так, как только мне этого хочется».
Он укрыл их обоих одеялом и улыбнулся, устраивая голову на подушке, пока самозагорающаяся лампа Донни затухала, оставляя в комнате едва уловимый свет.
«Наступит день, и кусочки Лео станут не нужны никому из них, потому что каждый заполнит себя собой самим полностью».
***
— Ты же нас тоже, правда, бро…
«Я смертельно ошибся в прошлом».
Голос Майки звучит еле-еле на самой кромке ускользающего сознания, а по онемевшей руке так странно ползет что-то холодное. Как она может чувствовать, если она онемела и она уже не часть Лео? Она — это вчерашний день.
За горизонтом его ждет новый, куда он может шагнуть сейчас и начать все сначала, как всегда этого хотел.
«Не можешь, дурак. Не можешь. У этой ошибки высокая цена…»
Голову держат чьи-то руки. Так бережно и ласково, что хочется чуть сдвинуть ее и привалиться щекой к этой теплоте и заботе, как в детстве к ладони Учителя.
«Я думал, что каждый из вас заполнит себя собой полностью, и вам не нужны будут больше личные кусочки старшего брата. Но пока я думал и делал, вы, заполняясь изнутри каждый своей силой и уникальностью, прорастали корнями в меня, как в землю.
Если я вырву дерево… как оно, без земли?..»
Лео делает чудовищное усилие над собой, чтобы сжать руку Майки в ответ, но пальцы не слушаются, скользят и даже не вздрагивают.
«Конечно, люблю, Майки. Я просто устал смертельно и так хотел бы начать все заново…»
========== 3,2,1… ==========
«Я старше тебя… просто старше… на одно детство и один-единственный смех…»
***
— Майки, я сто раз тебе говорил, — Лео сжал голову руками и бессильно замотал ей из стороны в сторону. — Ну, не так это читается! Не так! Не «коговока», а «ско-ро-го-вор-ка»! Давай еще раз сначала.