Цикл "Другие". Мирный Воин
Шрифт:
Лео засмеялся и отстранился от него, боднув лбом в скулу.
— Как всегда! Ди, когда же ты перестанешь в себя так не верить, а?
— Не знаю, — тот пожал плечами. — Я вот сейчас верю, Лео. Этот гарпун пригодился — ты не упал, и я тоже. Не то чтобы с такой высоты это смертельно, но могли же поломать что-то… А я когда прыгнул за тобой, я точно знал, что он нас удержит.
— Вот и хорошо, — Лео сел и еще раз улыбнулся. — Я всегда знал, что ты сможешь в жизни добиться большего, чем я или Раф…
—
Лео засмеялся. Звонко, легко и очень открыто. Ну не сознаваться же брату, что он специально с трубы упал и даже знал, как приземлиться, если Донни его не поймает.
— Раф особенный? О, да! Особенный умением находить неприятности на пятую точку. Ди, поверь мне, все еще будет. И не так, как ты себе все это видишь. В тени будем мы жить, но не ты. Ты даже девушку однажды встретишь, а она влюбится без памяти и будет всю жизнь от тебя без ума, потому что ты — особенный. Не я или Раф, и даже не Майки.
— Смеешься? — Донни вздохнул и отвел взгляд. Он не сознался ни одному из братьев, что уже встретил ее совсем недавно. Как Лео мог догадаться? — И ты теперь издеваешься, да?
— Почему же? — Лео вскинул брови и потянул Донни за концы маски, заставляя поднять голову. — Вовсе нет. Чья веревка сейчас помогла нам не свалиться? И тебе, и мне? Ты самый умный из нас, самый красивый и обаятельный. Самый талантливый.
Донни горько вздохнул, окунувшись, как в студеную воду, в родной ясный взгляд.
С его точки зрения — самым красивым был Лео. И самым талантливым тоже.
— О да! Уродливая огромная черепаха…
Лео улыбнулся в ответ и крепко обнял его за шею, прижав к себе.
— Девушки любят не глазами, — уверенно заявил он. — Ты сможешь больше, чем любой из нас, Ди. Вот увидишь. Я тебе обещаю. Ты только верь в себя самого, как сейчас, когда прыгал за мной…
***
— Я люблю тебя, бро. Останься…
Слух какими-то рваными толчками впихивает голос в мозг, вынуждая слышать даже сквозь ватную пустоту вокруг.
«Ди… родной мой, откуда ты здесь? Зачем?..»
Ладони, в полной темноте бережно обнимающие голову, заставляют начать думать.
Надо остановиться.
Надо.
Как бы ни хотелось сейчас уйти и бросить все за спиной, выдохнуть… отдохнуть… снова стать сильным за последним жизненным перевалом.
Начать с начала, но уже одному.
Братья готовы к этому.
Каждый по-своему и каждый в отдельности…
«Только вот Донни сожрет себя с потрохами, если не сможет сейчас.
Зачем ты приехал, бро?
Я спокойно могу оставить Рафа. Он перескрипит это зубами, размажет ошметками костяшек по асфальту и пойдет дальше. Он поймет.
А
Да, я устал до предела, я не могу больше.
Я не ты — это ты можешь все-все-все…
Только с этим смириться не сможешь, и братья тебе не простят… Я хотел, чтобы тебя тут не было, чтобы не было никого виноватого… виноват только я один… надо сделать вдох…»
***
Молчание длится долго, слишком долго.
Донни смотрит и смотрит в нереально спокойное лицо Лео, каким не привык видеть его в жизни.
Он прижимает плечом рацию к щеке, пока руки сами собой ломают ампулу и загоняют в нее шприц.
Лео сто раз говорил, что он может все.
Лео в него верил.
Настал день — поверил и сам Донни.
— Эйприл?
— Да, любимый. Где ты? Что произошло?
— Лео…
«Я только одного не могу, брат. Я не могу отпустить тебя вот так, не сделав все-все для тебя».
========== Часть 3 ==========
«Ты старше меня, и неважно насколько. Просто старше и все.
Я младше на одну серьезность, на твой сосредоточенный, задумчивый взгляд.
Старший.
Я понял, когда мне было, кажется, шесть, что на самом деле — важны не даты.
Ты старше меня на отсутствие детства, Лео.
Наверное, отдавая свои конфеты без сожаления мне и Донни, ты не заметил, как отдал свой детский смех, наивные мечты и право сваливать на других уборку вместе с ответственностью.
Старший.
Пыль додзё и больших старых книг, странные фразы на сложном японском и благородство древнего самурая.
Тепло ладоней в темноте, улыбка сквозь любую усталость… Я не дурак, я знаю, как ты иногда уставал…
Ты - даже любовь.
Одна на все мое огражденное детство. Несказанная и давно тобой узнанная. Принятая как есть, без желания изменить. Настоящая.
Ты обещал, что навсегда будешь рядом.
Почему же теперь я не слышу тебя совсем?
Больше всего я хочу сейчас, чтобы ты улыбнулся и сказал мне, что пошутил.
Сдержи слово, старший, как делал это всегда.
Я же здесь, я рядом, чтобы ты сказал, что слово, данное мне, ничего не стоит, потому что я так часто не держал своего.
Но ты же не сделаешь этого, правда?..»
Майки берет ладонь Лео в свои и гладит-гладит-гладит такие родные и теплые пальцы. Скользкие и глянцевые в неоновом свете фонаря.
Он не слышит, как тихо взрыкивает Раф, как Донни ломает ампулу с мерзким всегда нелюбимым хрустом, как в шприц втягивается холодная прозрачная жидкость. Не слышит даже, что Донни с кем-то разговаривает по рации.
Майки слышит только молчание, потому что Лео не дышит и не шуршит его кожа, заминаясь в крошечные ямочки самой теплой в мире улыбки.