Цикл Молокин 1-3
Шрифт:
– Как палец?
– спросил Септембер у Колетты.
– Помазали болеутоляющей мазью, - сказала она, - кажется, опухоль спала. Боль не прошла, но стала тише.
– Замечательное создание, - заметил дю Кане, - удивительный защитный механизм. А может, и наступательный. Мы сняли с перчатки несколько десятков мелких колючек. Я бы совсем не хотел наступить на эти штуки босой ногой.
– Что-то вроде земной медузы, - заметил Вильямс.
– Раз мы заговорили о защите, - сказал Этан, как можно невозмутимее, - мне кажется, следует подготовиться к приему гостей, которые спешат засвидетельствовать
Интересно, произведет эта новость на нее впечатление?
– Ну вот, - проворчала она, - только этого не хватало.
– Может быть, охотники?
– весело добавил Септембер.
– Аборигены!
– воскликнул Вильямс.
– Как замечательно! Я постараюсь побольше взять на заметку. Мои ученики будут в восторге.
Он, видимо, не опасался, что сам может превратиться в учебное пособие.
– Вы думаете, они дружелюбны, - неуверенно спросил дю Кане.
– А что мы противопоставим, если нет?
– холодно спросила Колетта.
– Может быть, даже - каннибалы, - заметил Септембер, определенно желая разрядить атмосферу.
– Приятель, вы ведь просматривали ленты? Я стану от вас справа, постараюсь выглядеть дружелюбно. А вы, Вильямс, слева от него, тоже, как участник просмотров.
– Если диалект не слишком сложен, я смогу их понять, - вставил Уолтер.
– Лучше стойте сзади, закрыв рот, - предложил Септембер.
– Я же ничего не смогу им сказать, это же понятно, - обиженно сказал Уолтер.
– Меня волнует не так ваш язык, как вид. Он может испугать и очень хладнокровных первобытных людей. Симметрия на них подействует благотворно. Мы не имеем право отпугивать потенциальную помощь.
Уолтер, ворча, согласился.
Септембер повернулся к дю Кане.
– При всем моем уважении, должен вам сказать, что вам тоже лучше стоять позади, так как вы не понимаете языка.
Отца и дочь, кажется, это вполне устраивало.
– Ну, все знают, где кому стоять? Хорошо.
– Он повернулся к Этану.
– Ну, дружище, ваш черед.
Этан, взявшись за дверь, обратился к нему:
– Знаете ли вы какие-нибудь слова для завязки межвидовых контактов? Возможно, они никогда не видели людей.
– Нет, за исключением нескольких междометий, - он усмехнулся, - но я справлюсь. Пойдемте.
– Он подтолкнул Этана.
Хорошо, что Этан уже открыл дверь, а то бы ударился.
Сэр Гуннар Рыжебородый напряженно всматривался, но они были еще слишком далеко, чтобы понять, сколько фигурок стоит у странного предмета. Наверняка, однако, предмет был металлический.
Когда Ээр-Меезах прибежал в Большой зал со своим взволнованным рассказом о сосуде из металла и огня, который свалился с неба, но Гуннар оказался одним из скептиков. Маг утверждал, будто в свой телескоп он разглядел, что этот предмет, во всяком случае, сверху, был покрыт слоем металла, блестящего, как диадема. И сверх того он, якобы, видел, как из металлической штуки на остров вышли два существа.
Сейчас он видел это своими глазами и даже на минуту забыл о существах. Столько металла! Если он не хуже стали, это ценнейшая добыча. Если план войны с Ордой, предложенный Лонгаксом,
Конечно, трудно правильно вести себя с неизвестными существами. Можно было бы добраться до них на шивах и снести пришельцам несколько голов, но это не всегда полезно. Во-первых, маг ему этого не простит. Ведь и сам Гуннар воспринял их появление как знамение. Кроме того, если какие-то существа могут сделать из металла такую летающую штуку, они способны причинить большие неприятности транам.
Одна мысль беспокоила его от самого Уоннома: а вдруг они - боги? Седовласые, всемогущие и бессмертные. Это не исключено. Однако рассказ мага о том, как спустился на землю их корабль, указывал на недостаток контроля, нехарактерный для богов. Это больше напоминало мальчишек, которые оказались на санках, несущихся сами по себе. Но лучше отложить окончательное суждение до тех пор, пока все не увидишь сам. Это понравилось бы его учителям.
И все же, столько металла!
Он вновь посмотрел на упавший предмет. Одно ясно: кто бы они ни были, зрение у них не хуже, чем у него. Они сейчас собрались группой около этого… он неохотно называл это “кораблем”. Они стоят на краю острова, что само по себе странно. Но, может быть, добровольно не покидая его, они демонстрируют дружественный жест. Гуннар правильно понял суть, исходя из неправильной предпосылки. Он оскалил зубы. Может быть, эти чужестранцы боятся сражения с ним, поэтому и не вышли навстречу.
Их там пятеро… нет, шестеро. И кажется, только один похож на воина. Еще лучше.
– Сваксус!
– крикнул он первому помощнику.
– Налево! Вазен, Смьор, за ним!
– Он повернулся.
– Буджир! Направо с Авихом и Хивелем!
Девять транов немедленно разбились на три группы, чтобы так идти дальше. Это была не только необходимая предосторожность, но она должна была произвести впечатление на гостей. У Сваксуса, слева, ветер задувает слабее. Эсквайр не слишком терпелив, но на учениях - один из лучших.
Ну, а ты сам, Гуннар? Ты что, уже старик? Зрелость, напомнил он сам себе, не всегда дело возраста.
Он дал сигнал, и на одном фланге трое транов опустили левые руки вниз. Тугие мембраны между запястьями и боками сжались, и траны подались влево. Устойчивый сильный ветер дул с правой стороны. Они вонзили когти-лезвия в лед, сделав аккуратный левый поворот на шестьдесят градусов. Буджир и его люди повторили тот же маневр, но направо.
Они уже были близко, и Гуннар подумал, не промедлил ли он.
– Убавить, - приказал он, и его товарищи, опустив руки, замедлили скорость. Негоже было бы достичь цели прежде спутников на флангах. Очевидно, маг, а может быть, и сам ландграф наблюдают за ними из башни, и не нужно допускать небрежностей.
– И осторожнее тормозите, - добавил он. Недипломатично было бы приветствовать гостей градом льдинок.
Он легко держал копье в правой ручище. Вот они сейчас уже достигнут места, где стоят чужестранцы, не обнаруживающие никаких враждебных намерений. Они были розоволицые и удивительно светлокожие, за исключением одного коричневого. Цвет их кожи, конечно, различался, но в нем было что-то младенческое.