Цикл "Пограничная трилогия"+Романы вне цикла. Компиляция. 1-5
Шрифт:
— Да, сэр.
— Джон-Грейди, — позвал Мэк.
— Да, сэр?
— Веди коня этого джентльмена сюда и снимай с него свое седло.
— Да, сэр, — сказал Джон-Грейди.
Когда он вернулся тем вечером, Орен и Трой все еще сидели за столом, пили кофе; он вынул из духовки свою тарелку, налил в кружку и присоединился к ним.
— Говорят, ты теперь у нас ходишь пеши, — сказал Орен.
— Вроде того.
— Решил, поди, что из такого негодяя делать коня
— Просто мне понадобились деньги.
— Мэк говорит, тот мужик не рискнул на него даже разок взобраться.
— Не рискнул.
— Про него, наверно, уже слухи по округе ходят.
— Может быть.
— Так что ты о нем, не ровен час, еще услышишь.
— Может быть.
Сидят смотрят, как он ест.
— Этот ковбой думает, что кони соображают получше некоторых людей, — сказал Трой.
— Может, он и не зря так думает.
— Ну, значит, вы все общались с одними лошадьми, а я с другими.
— Скорее, мы общались с разными людьми.
— Не знаю, — сказал Трой. — Мне лично случалось встречаться с такими, что о-го-го.
— И как ты с ними ладил?
Джон-Грейди поднял взгляд. Улыбнулся. Орен шуршал в пачке, выковыривая сигарету.
— Лошади все сумасшедшие, — сказал он. — В той или иной степени. Но в их пользу говорит хотя бы то, что они не пытаются от тебя это скрыть.
Опустив руку вниз, он чиркнул спичкой по нижней стороне сиденья своего стула, прикурил, взмахом руки загасил спичку и бросил ее в пепельницу.
— Почему это они сумасшедшие? — удивился Джон-Грейди.
— Почему я так думаю или почему они именно такие?
— Почему сумасшедшие?
— Да они от природы такие. У коня два мозга. Он одним глазом видит одно, а другим другое. По глазу на каждую сторону: глаз направо и глаз налево.
— У рыб, кстати, так же, — сказал Трой.
— Ну… Тоже верно.
— А что, у рыбы два мозга?
— Не знаю. Не уверен, что у рыб вообще есть порядочные мозги.
— А может, у рыбы просто недостаточно ума, чтобы она могла с него сойти.
— Вот это, по-моему, как раз в точку. А вот лошадь вовсе не так уж и глупа.
— Ага! Не сообразит даже в тень спрятаться! Даже самая тупорылая корова это сделает.
— Да и рыба тоже. Или гремучая змея, если уж на то пошло.
— Думаешь, змея глупее рыбы?
— Ну к черту, Трой! Откуда ж я знаю! Кто вообще способен знать такие вещи? На мой взгляд, так обе они глупы как пробка.
— Что ты раскипятился? Я не говорил тебе ничего обидного.
— А я и не кипячусь.
— Ну и давай, продолжай, что ты там рассказывал.
— А я ничего особо-то и не рассказывал. Просто поделился наблюдением насчет лошадей.
— И в чем оно состоит?
— Уже не знаю. Забыл.
— Нет, ты не забыл.
— Ты говорил о том, что у лошади два
Он наклонился и постукал пальцем по сигарете над пепельницей, сбросив пепел.
— Я всего-то и говорил, что с лошадьми дело обстоит совсем не так просто, как думают. Многое из того, что люди принимают за глупость лошади, — это всего лишь недопонимание правой стороной лошади ее левой стороны. Это вроде как взялся ты седлать коня — там пристегнул, здесь поправил, а потом вдруг обошел его и стал садиться на него не с той стороны. Сами знаете, что тут начнется.
— Ясное дело. Просто адская карусель.
— Правильно. Потому что лошадь «не того бока» тебя впервые видит. — Орен задергал локтями, в страхе отпрянув от его собственного не того бока. — Черт! Это еще кто там на меня лезет?
Трой ухмыльнулся. Джон-Грейди отпил из чашки и поставил ее обратно на стол.
— А почему не может быть так, что конь просто не привык к тому, что на него садятся с этого бока? — сказал он.
— А оно так и есть. Но штука тут в том, что одна половина коня не может спросить вторую, что ему делать.
— Да-а, сдается мне, что, если два бока лошади друг с другом даже не разговаривают, у седока могут возникнуть большие проблемы. Вся лошадь в целом не способна даже двинуться одновременно в каком-нибудь одном направлении. Я что-то не так говорю?
Орен сидит курит. Покосился на Троя:
— Вообще-то, я не авторитет в том, что касается лошадиных мозгов. Я просто рассказываю вам, как это выглядит с точки зрения ковбойской практики. Пусть у коня два бока, но — и я говорю это вам по опыту — все, что ковбою нужно, — это работать с одним его боком, а другой оставить в покое.
— Я некоторых людей встречал таких же. На самом деле даже многих.
— Ага. Я тоже. Но, думаю, люди это в себе как-то вырабатывают. А у коня это от природы.
— Слушай, а нельзя с обоих боков коня натренировать одинаково?
— Ну, ты меня уже достал.
— Черт побери, это же естественный вопрос.
— В принципе, наверное, можно. Не исключено. Но это трудная задача. Для этого надо вплоть до того, чтобы самому раздвоиться.
— А что? Представить себе, что у тебя есть брат-близнец…
— Думаю, в принципе так поработать с конем можно. Но не знаю. А что будет, когда все получится?
— Будешь иметь уравновешенного двубокого коня.
— Да ведь не будешь! Получишь коня, который будет думать, что перед ним два тебя. А представь, что будет, когда в один прекрасный день он увидит вас обоих у себя с одного бока. А?
— Наверное, подумает, что у твоей мамани родились сразу четверо близняшек.
Орен смял в пепельнице окурок.
— Да нет, — сказал он. — Конь подумает то же, что и все прочие.