Цикл "Пограничная трилогия"+Романы вне цикла. Компиляция. 1-5
Шрифт:
К тому времени он уже припрятал за горшками на посудной полке у кухонной двери тряпичный сверток, где было мясо, галеты и жестяная кастрюлька с вареной фасолью. Отправив вперед себя Бойда, он постоял, послушал и двинулся следом. Когда проходили мимо коптильни, пес заскулил, зацарапал лапами дверь, но он приказал молчать, и пес умолк. Крадучись, пригибаясь, они прошли вдоль забора, потом повернули к деревьям. Не успели дойти до реки, как луна выкатилась полностью; глядь — вот и индеец: стоит, опять держа
— Давай сюда, — сказал он.
Билли вышел к костру, снял узелок, который нес на сгибе локтя, протянул индейцу. Тот взял, сел у костра на корточки (опять с той же марионеточной легкостью) и, опустив узелок на землю перед собой, развернул, достал кастрюльку и поставил фасоль на угли греться, после чего откусил от галеты и вгрызся в мясо.
— Вы же нам так кастрюлю закоптите, — сказал Билли. — А мне ее домой надо вернуть.
Индеец жевал, его темных глаз, узких и полуприкрытых, в свете костра видно не было.
— А кофе у вас дома нет? — спросил он.
— Только в зернах.
— А намолоть слабо?
— Чтобы никто не услышал — нет, не получится.
Индеец положил в рот остаток галеты, наклонился чуть вперед, достал непонятно откуда охотничий нож и, протянув руку, помешал им в кастрюльке фасоль, после чего поднял глаза на Билли и провел лезвием по языку сперва в одну сторону, потом в другую, словно правил бритву. Потом воткнул нож в бревно, служившее основанием костра.
— Давно живете здесь? — спросил он.
— Десять лет.
— Десять лет… Земля своя, родительская?
— Нет.
Протянув руку, индеец взял вторую галету, располовинил ее ровными белыми зубами, сидит жует.
— А вы-то сами откуда будете? — спросил Билли.
— От верблюда.
— А идете куда?
Индеец вытащил нож из бревна, наклонился и снова помешал им фасоль, снова облизал лезвие, просунул нож в ручку кастрюльки и, сняв почерневшую посудину с огня и поставив перед собой на землю, стал с ножа есть фасоль.
— А что еще у вас в доме есть?
— В каком смысле?
— Я говорю: что у вас в доме есть еще?
Он поднял голову и, продолжая неторопливо жевать, обвел их, освещенных пламенем костра, взглядом полуприкрытых глаз.
— Типа чего, например?
— Типа чего угодно. Чего-нибудь, что я мог бы продать.
— Такого нет ничего.
— Так-таки и ничего.
— Нет. Ничего, сэр.
Сидит жует.
— Вы что, в пустом
— Да нет.
— Тогда что-нибудь должно быть.
— Ну, мебель есть, всякое такое. Кухонное барахло разное.
— А патроны к винтовке есть?
— Да, сэр. Есть немного.
— Какого калибра?
— К вашей не подойдут.
— Какого калибра, спрашиваю?
— Центробой ноль сорок четыре — сорок.{3}
— Дык принеси таких.
Старший мальчишка кивнул в сторону прислоненной к дереву винтовки:
— Они же к вашей не подойдут!
— Да и плевать. Сменяюсь с кем-нибудь.
— Патронов я вам вынести не могу. Отец хватится.
— Зачем тогда ты вообще про них вякал?
— Мы, пожалуй, пойдем, — сказал Бойд.
— Нам бы кастрюльку…
— А еще что у вас там есть? — спросил индеец.
— Да нет у нас ничего, — отозвался Бойд.
— Я не тебя спрашиваю. Что у вас есть еще?
— Не знаю. Я посмотрю, может, что-нибудь найду.
Индеец положил в рот вторую половину галеты. Потрогал кастрюльку пальцами, поднял и вылил остатки фасоли с соусом в рот, пальцем вытер стенку посудины изнутри, облизал палец дочиста и вновь поставил кастрюльку наземь.
— Кофе мне принеси, понял? — сказал он.
— Да я смолоть не смогу — услышат.
— Принеси так. Я камнем растолку.
— Хорошо.
— А он пусть останется.
— Зачем?
— А чтобы я не заскучал тут.
— Чтобы вы не заскучали?
— Ну да.
— Ну а ему-то тут зачем сидеть?
— Да что я — съем его, что ли?
— Знаю, что не съедите. Потому что он не останется.
Индеец поцыкал зубом.
— А капканов у вас нет?
— Капканов у нас нет.
Он глянул на мальчишек снизу вверх. Еще раз с длинным посвистом цыкнул зубом.
— Ладно, иди тогда. Сахару мне принеси.
— Хорошо. Кастрюлю можно забрать?
— Возьмешь, когда вернешься.
Когда вышли на коровью тропу, Билли обернулся к Бойду, тот поглядел назад, на костер среди деревьев. Луна над прерией горела ярко — хоть скот считай.
— Мы ведь не понесем ему кофе, правда же? — нарушил молчание Бойд.
— Еще чего!
— А как же насчет кастрюли?
— А никак.
— А если мама спросит?
— Просто скажи ей правду. Скажи, что я отдал ее индейцу. Что к дому приходил индеец и я ему отдал.
— Ладно. Но все равно мне заодно тоже достанется.
— Но мне-то ведь достанется больше!
— А ты возьми лучше скажи, что это я сделал.
— Еще чего.
Вот позади уже и выгон, потом ворота и тут же свет, полосами протянувшийся от окон дома.
— Перво-наперво не надо было вообще нам к нему ходить, — сказал Бойд.
Билли не отозвался.