Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13"
Шрифт:
— Ваша игра не доведет вас до добра, господин поэт. А ведь вы мне казались таким добрым и веселым.
— Да, я добр с феями, спящими в шаланде с сеном, но я жесток с принцами.
Анжелика вздрогнула, она никак не могла согреться.
— Теперь вы можете уйти, путь свободен, полицейского нет.
— Как, ты меня гонишь? Ты хочешь, чтобы эта проклятая собака разорвала меня на куски, а полицейский надел наручники? Они всегда преследуют меня, эти два дьявола: полицейский и собака.
Поэт протянул к ней руки.
—
Против воли Анжелика, завороженная его глазами, подошла. Не мешкая, он обнял ее за талию.
— Ты вся дрожишь, Анжелика!
Собака, полицейский, поэт… Сколько событий! О проклятое чрево Парижа!
— Я давно слышал про «маркизу» и знал, что ты в банде Каламбредена.
— А ты знаешь, кем я была до банды Каламбредена?
— Нет, Анжелика, меня это не интересует. Полицейский и я — мы не похожи.
— Почему? — шепотом спросила Анжелика.
— Я не умею убивать, а умею делать людям только добро. Тут у тебя уютно, я не часто бываю в таких кварталах. А на улице идет снег и чертовски холодно. Я чувствую, что ты в одной ночной рубашке. Нет, нет, ничего не говори, молчи.
Анжелика смотрела на блики пламени. Мысли начали путаться. Поэт говорил, красиво и приятно, его рука опустилась и теперь ласкала ее.
После он встал и вышел на улицу.
А время шло…
«Скоро весна», — радостно думала Анжелика.
Она была вся в заботах о своих подрастающих сыновьях.
Глава 24
Клод ле Пти правильно поступал, уходя пораньше из теплой постели Анжелики. Последнее время рано утром, как только забрезжит рассвет, черная масса появлялась за решетчатыми окнами комнаты.
— А вы не могли прийти еще раньше? — с иронией говорила Анжелика.
Это был, конечно, полицейский Дегре.
— Я пришел не к вам, мадам, хотя не отказался бы поваляться в вашей теплой постели. Я ищу памфлетиста.
— Здесь, у меня? Да вы с ума сошли, господин полицейский!
— Как знать, мадам, как знать?!
Анжелика быстро одевалась, чтобы поспеть на работу в таверну «Красная маска». Обычно по утрам между ней и Дегре происходило нечто вроде обмена любезностями. Анжелика выходила из дома, и Дегре провожал ее по заснеженным парижским улицам. Верная Сорбонна весело бежала вперед, помахивая хвостом. Это напоминало Анжелике время, когда несколько лет тому назад они также шли бок о бок с Дегре перед тем несправедливым процессом, отнявшим у нее все мужа, состояние, свободу. Теперь судьба свела их снова. Анжелике не было стыдно, что Дегре видел, как она трудится в таверне «Красная маска» служанкой, ибо знала, что он не осудит ее. Он все понимал, этот полицейский.
Анжелике хотелось забыть то время, которое она провела в башне Несль, в банде Каламбредена, она до сих пор не знала, где он может быть.
«Он успел убежать
Было видно, что за последнее время полицейский ощутимо поправил свои финансовые дела. Он стал хорошо одеваться, курить дорогой табак.
И в этот раз, как всегда, подойдя к таверне, Дегре, сделав ей реверанс, удалился по своим делам, а Анжелика, оставшись одна, остановилась перед вывеской таверны, которую нарисовал ее родной брат Гонтран. На вывеске была изображена женщина в мантии и красной маске. Из близлежащей таверны вышел продавец вина с большим кувшином на голове.
— Попробуйте моего вина! — заголосил он.
Постепенно жизнь начала заполнять улицы проснувшегося города, вдали слышался утренний перезвон колоколов.
Периодически приходил Одиже, который еще надеялся сосватать Анжелику.
— Не забудьте про шоколад, — говорил он, улыбаясь.
— Вы никогда не получите своего патента на изготовление шоколада, — парировала Анжелика.
— Да почему же, мадам?
— Потому что вы опираетесь на де Гиша, а он сам хочет погреть на этом руки. Знайте, что все они злы и алчны, эти знатные сеньоры.
— Но, насколько мне известно, патент Давида тоже не утвердили.
— Да! — вспыхивала Анжелика. — Эти проклятые волокитчики хотят на лапу, а я не имею денег, чтобы заткнуть им глотки. Они мне намекают, чтобы я переспала с одним из этих, из комиссии по патентам. Но мне все они противны, эти потные жирные каплуны.
Анжелика не замечала, что когда злилась, то переходила на воровской жаргон. От таких слов благородный Одиже краснел и бледнел, уходя ни с чем. И так повторялось много раз.
Анжелика знала, что Одиже начал строить зеркальный зал на улице Сен-Оноре. Это был просторный зал с позолоченными панелями, хотя до получения патента на изготовление шоколада было еще далеко.
«Вообще-то он с головой, этот Одиже, — думала Анжелика, сидя за работой в таверне „Красная маска“. — Наверняка это будет иметь успех».
— Я думаю, что такое красивое убранство зала привлечет ко мне богатую клиентуру, — объяснял Одиже внимательно слушающей Анжелике. — Когда выпускаешь новую продукцию, нужно обновить и то место, где хочешь продавать эту продукцию.
Но все эти приготовления были ничто по сравнению с трудностями приобретения патента на шоколад.
— Ну ничего, скоро кончится зима, и весна обязательно принесет что-нибудь новое. Я все равно добьюсь подтверждения на патент Давида и буду выпускать шоколад всем назло!
Так рассуждала Анжелика в то утро, сидя за прилавком в ожидании ранних клиентов. Она не могла знать, что скоро новое несчастье войдет в ее дом, растревожив и так истерзанную душу.
На улице шел снег, было тихо.