Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Допев, Митчелл снова оказался рядом, и Шарлотта скрестила руки на груди, словно защищаясь и отстраняясь от неизбежного.
— Это всегда срабатывает? — поинтересовалась она.
— Как правило, да! — Мэверик расплылся в самой обаятельной из своих улыбок.
Женщина допила вино, глядя на Питера поверх бокала.
— Вам повезло, лейтенант, — молвила она, вставая и шагая к выходу. — Сегодня — исключение…
…Вернувшись в настоящее, Шарлотта сказала, удерживая улыбку:
— Присаживайтесь.
Вальяжный брюнет поклонился, и сел напротив.
— Звездный городок, по сути — маленький поселок, тут все на виду, — проговорила
— Старенький! — засмеялся ее визави. — Наверное, целый год тренируюсь по ускоренной программе — и прикладываю все свои силёнки! Очень хочется попасть на борт «Циолковского», в экспедицию.
— Вы космонавт? — сдвинула брови Блэквуд.
— Я астрофизик. — В мужском голосе зазвучала бархатистая хрипотца. — Меня зовут Пётр, Пётр Бельский. Мне сказали, что вы — лучший астронавигатор, и пришли в космонавтику… то есть, в астронавтику, из морской авиации…
«Пётр… — мелькнуло у женщины. — Питер! Пит…»
— Был такой факт в моей биографии, — скупо улыбнулась она. — Но в проект «Аэлита» я попала еще и по другой причине — у меня за душой диплом магистра астрофизики из Беркли.
— О-о! — обрадовался Бельский. — Так мы коллеги! Очень приятно. Правда!
— Верю! — развеселилась Блэквуд, ощущая искренность и радуясь своему открытию.
— Мне, вообще, везет в науке… — доверительно сказал Пётр, благодарно кивая официантке за поданный кофе. — Начать хотя бы с того, что я два года работал с Николаем Александровичем Козыревым…
— С самим Козыревым?! — восхищенно ахнула Шарлотта.
— Да-а! — мигом возгордился Бельский. — Правда, академики тогда отвергли его причинную механику, и он еле устроился консультантом… Но какие, все-таки, шикарные идеи Николай Александрович выдавал… — Он покачал головой. — Щедро, не жадничая! Наверное, я от него заразился этой вот вольностью мысли, когда не молишься авторитетам! — На его губах заиграла совершенно мальчишеская улыбка. — Знаете, я еще в восьмидесятых выдвинул гипотезу о существовании метеоритно-пылевого «марсианского кольца». Оно очень тонкое и рыхлое, но от этого не менее опасное — сколько автоматических межпланетных станций это чертово кольцо уже сгубило! С Земли это образование не разглядеть, и я предложил серию экспериментов по его локализации. Вот, поэтому меня и включили в состав экспедиции на Марс… — Длинно вздохнув, он торопливо хлебнул остывший кофе. Отставил чашку и сжал пальцы в кулак. — Утвердили бы еще… Вас-то обязательно утвердят, где они еще найдут такого симпатичного астронавигатора!
— Может, на «ты»? — сладко улыбнулась Блэквуд.
— С радостью! — воспрял Бельский.
Узкая женская ладонь ласково накрыла сжатый кулак.
— Зови меня Шарли…
Четверг, 9 июня. Позднее утро
Москва, Кремль
На заседаниях Политбюро я всегда оказывался ближе всех к столу президента, но не потому, что был в фаворе. Просто мне так удобнее — сидеть с краю. Терпеть не могу, когда зажимают с обеих сторон, а для того, чтобы сесть, чтобы встроиться между чьих-то боков, надо мелкими толчками придвигать стул… Меня это подбешивает.
Облокотившись на длинный стол, по обычаю застеленный зеленой скатертью, я сплел пальцы и уткнулся в них, пряча улыбку.
Генерал-лейтенант Лебедь, выйдя в президенты СССР, не утратил своеобычного грубоватого юмора, да и выглядел он как-то… не по-офицерски, что ли, больше смахивая на старшину из отдаленного гарнизона. Правда, штатский костюм сидел
Ну, как однажды выразился сам Александр Иванович: «Мужчина должен быть чуть-чуть симпатичнее обезьяны, и не смазливостью лица определяется его истинное достоинство».
Ноу комментс.
— Все собрались? — президент исподлобья оглядел присутствующих. — Ну, поехали… Время, как деньги, его беречь надо. Товарищ Талызин, вам слово… Сидите.
Председатель Совета Министров, дернувшись было встать, кивнул и торопливо перебрал бумаги.
— Тут Минэнерго отрапортовало… — пробормотал он. — К-хм… Нужно спасибо сказать тем, первым, кто наладил добычу урана и трансуранидов на Луне — мы теперь на тысячи лет обеспечены относительно дешевым ядерным горючим… — Он неуверенно покрутил головой и глянул на Лукашенко, отвечавшего за сельское хозяйство, энергетику и развитие регионов. — Александр Григорьевич… Может быть, вы… К-хм… проинформируете нас по части АЭС?
Усатый и строгий «бульбаш» с готовностью кивнул, и зачитал с листа с отчетливым белорусским выговором:
— Так… За тринадцатую и четырнадцатую пятилетки, и за четыре года пятнадцатой пятилетки мы ввели в строй около пятидесяти средних АЭС, типа 500-мегаваттного бридера в Минске или в Ново-Щёлкове, а также более двадцати атомных электростанций мощностью от четырех до пяти гигаватт каждая. Это Крымская, Татарская, Башкирская, Костромская, Южно-Уральская, Азербайджанская, Грузинская, Армянская, Дальневосточная, Краснодарская, Приморская, Чигиринская… — Лукашенко смущенно запыхтел: — Ну, раз уж начал, закончу… Э-э… Воронежская, Горьковская, Одесская, Харьковская, Архангельская, Витебская, Волгоградская, Ивановская, Могилёвская и… И всё.
— Не расстраивайтесь, Александр Григорьевич, — проворчал Лебедь, — построим ещё.
По кабинету прошелестели смешки, а сам Лукашенко серьезно покивал, и напряг плечи, словно принимая груз ответственности.
— Да, конечно, — подхватил Талызин президентский посыл. — Строительство идёт по всей стране, близится сдача Прибалтийской и Аркалыкской АЭС. К-хм… Выношу на согласование следующий крупный проект — «Территориальное перераспределение части свободного стока рек Оби и Иртыша». — Отодвинув бумаги, он сложил руки, наваливаясь на столешницу и чуть сутулясь. — Долгие годы его разрабатывали, рассматривали — и откладывали. Снова доставали — и снова отказывали проекту в реализации. То дорого, то крикуны пугают экологической катастрофой… Что ж, мы и сами больше года мусолили проект в различных комиссиях, выносили на обсуждения, но дальше волокитить нельзя, товарищи — и Казахстанская АССР, и вся Средняя Азия страдают от острейшего водного дефицита, а ведь проектом предполагается направить с севера на юг всего шесть процентов стока Оби! Это двадцать пять миллиардов кубометров чистой воды, которые пока бесцельно сливаются в Северный Ледовитый океан! К-хм… В основе проекта — строительство Обь-Каспийского канала длиной две с половиной тысячи километров, шириной двести и глубиной — шестнадцать метров. Его прокопают от Оби, чуть севернее Ханты-Мансийска — и до самого Ургенча! Прошу согласовать, товарищи…
Президент по-медвежьи развернулся ко мне.
— Ваше мнение, Михаил Петрович?
— Проект давно назрел и перезрел, товарищи, — спокойно ответил я. — Работа предстоит большая, очень большая, но она действительно необходима. Лишь добавлю к сказанному, что Обь-Каспийский канал будет судоходным на всем протяжении, а это тоже плюс.
Лебедь кивнул.
— Ставлю на голосование. Кто за стройку? Кто против? Воздержался? Единогласно. Михаил Петрович, у вас, по-моему, тоже есть сообщение?