Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
Отца Тоннсдэйла нашли мёртвым в его кабинете, и, согласно широко разошедшимся слухам, убийцы прикончили его первым. Дженевив так и не сказала никому, что видела Пенни с железной кочергой, и я всё ещё не уверен, забыла ли она, или они с Пенни пришли к какой-то договорённости. Женщины — страшные штуки, и мне, наверное, лучше не знать. Тело Тимоти так и не нашли, и меня это несколько беспокоило, поскольку я знал о случившемся с Пенни, но понятия не имел, что с этим делать.
Созданный Дэвоном телепортационный круг нашли во время поисков убийц. К сожалению, его уничтожили до того, как мне выдалась возможность его изучить. Я бы кругленькую
В общей сложности погибло тридцать семь живших в Ланкастере мужчин и женщин, и ещё значительное количество было ранено, но могло быть гораздо хуже. Трупов убийц было почти две сотни, и если бы план Отца Тоннсдэйла оказался успешным, то жители Ланкастера были бы совершенно неспособны защищаться. Произошло бы повторение резни в Замке Камерон шестнадцать лет тому назад.
Из прибывших во владения Ланкастеров благородных гостей погибли двое. Стивен Эйрдэйл погиб при обороне главного зала. Вторым был Дэвон Трэмонт, конечно же, и его действия и смерть несомненно будут иметь последствия, хотя никто не был уверен, какие именно.
Грэгори Пёрн доказал, что военные успехи его отца были отнюдь не случайностью, ибо он замечательно держался как во время обороны в зале, так и во время зачистки после смерти Дэвона. Джеймс Ланкастер написал его Адмиралу Пёрну длинное письмо, в котором описал случившееся и поздравил его с тем, что у него такой храбрый сын.
Некоторые из гостей остались ещё на неделю после случившегося несчастья, чтобы помочь по мере сил, и поприсутствовать на похоронах. Роуз Хайтауэр осталась на месяц, отказываясь уезжать, пока Дориан не поправится окончательно. Вообще-то, к тому времени, когда она уехала, он почти мог бегать, но мы знали, что она оставалась не просто из-за его ранения.
Врагов свалили в кучу и сожгли за стенами замка. Погребению предали лишь тела из Ланкастера, в течение первых двух дней после битвы. Похоронные службы шли после этого почти неделю. Потребовалось время, чтобы восстановить порядок в замке, и было довольно много раненных. Службы справляли на травянистом холмике у кладбища — присутствовали все, кто ещё мог ходить или ковылять. Джеймс Ланкастер произнёс надгробную речь, и та заняла почти два часа, поскольку было так много погибших. Он настоял на том, чтобы по несколько минут говорить о каждом из погибших. Если честно, меня поразило, что он вообще был с ними со всеми знаком.
Добрый Герцог был из тех людей, которые стараются знать всех, кто им служит, вплоть до самого последнего слуги, и он явно работал над своей речью многие часы. Он ещё только половину успел прочесть, а у большинства людей в толпе уже затуманились взоры, не говоря уже о том, что некоторые открыто плакали. Лорда Торнбера он сберёг для окончания:
— Грэма Торнбера я сохранил напоследок, потому что я не был уверен, что смогу закончить, если начну с него, ибо он был моим ближайшим другом. В жизни я знал его начиная с наших юных дней как собрата по приключениям во время наших детских забав. В зрелом возрасте я уважал его как верного сподвижника, любящего отца, и мудрого советчика. В смерти я его оплакиваю, ибо он спас мою жизнь и жизни многих присутствующих здесь сейчас. Его действия во время храброй обороны главного зала были лишь последним звеном в его долгой жизни, полной служения и честности. Последние минуты жизни Грэма Торнбера
Вид столь открыто рыдающего Герцога глубоко тронул меня, ибо я никогда не видел, чтобы он жаловался или предавался печали. Моё собственное лицо промокло от слёз, пока я держал Пенни за руку, не осмеливаясь взглянуть на неё — и я поклялся прожить свою жизнь настолько хорошо, насколько мог. Быть достойным представленных передо мной примеров — Лорда Торнбера, Джеймса Ланкастера, Ройса Элдриджа, и моего отца, которого я никогда не знал. Лишь время покажет, удастся ли мне это или нет.
Эпилог
Прошло две недели с того тёмного дня в Замке Ланкастер, и жизнь продолжалась, как всегда и бывает. Я использовал часть своих новоприобретённых средств, чтобы втайне заказать для Пенни обручальное кольцо. Она сказала мне, что это было не важно, но Ройс в разговоре наедине заверил, что если я не достану ей кольцо, то она позаботится, чтобы меня настигли весьма неприятные последствия. Совет я принял с благодарностью, и я до самого дня своей смерти буду продолжать на этом настаивать.
И вот, мы собрались в часовне. У меня на этот счёт были некоторые опасения, учитывая участие Отца Тоннсдэйла в едва не погубившей нас всех измене, но новый священник заверил всех, кто готов был его слушать, что тот действовал исходя из собственных злых порывов, а не по какому-то тёмному указанию Вечерней Звезды. Я на этот счёт будут придерживаться своего мнения — изучаемые мною книги были откровенны насчёт того, насколько можно было доверять богам. В любом случае, молодой Отец Тэррагант, казался искренним и верующим человеком.
Я стоял в головной части церкви, прямо перед алтарём. Поскольку церемония была не религиозная, передо мной, опустив взгляд, стоял Герцог Ланкастер. Следуя долгой традиции, я встал перед ним на колени, подняв перед собой руки, ладонь к ладони, будто молясь. Это была древняя поза оммажа, приносимого перед синьором. Джеймс Ланкастер обнял мои ладони своими, и я повторил клятву, слова которой меня тщательно заставили зазубрить:
— Клянусь своей честью, что буду оставаться верным Джеймсу, Герцогу Ланкастера, и никогда не нанесу вреда ему. Я буду блюсти свой долг перед ним в полной мере, вопреки всем, добросовестно и без обмана.
Джеймс ответил мне:
— Справедливость требует, чтобы предлагающие нам нерушимую верность были защищены нашей помощью. И поскольку ты, один из наших доверенных людей, счёл уместным поклясться нам в доверии и верности, мы указываем и приказываем, что впредь ты всегда найдёшь убежище при нас, и получишь помощь в трудное время.
С этого момента церемония коммендации по сути была завершена, но этот случай, естественно, требовал дополнительной помпы и пышности — не буду утомлять вас подробностями. Я перед этим поговорил с Дженевив, и они с Джеймсом согласились позволить мне добавить в конце кое-что от себя, пока все ещё не разошлись. Когда пришло моё время, я встал, и обратился к собравшимся: