Цикличность
Шрифт:
Хотя, вопрос о том, состоялся ли вообще обряд, тоже стоял на повестке дня. Был ли обряд прерван? Если нет, то почему он ни к чему не привел? И самое главное – что если ритуал прошел как надо? Последнее сильно пугало меня. К сожалению, только меня. Кошмар исчез, после ритуала уже прошло довольно много времени, ткань между нашими мирами вновь прочна. Но что если адепты все же добились того, чего хотели? Это пожилые братья из Совета полагают, что целью ритуала было призвание Ольберта Невидимого. Но что если все сложнее, чем кажется?
В пользу того, что у поклонников древних богов ничего не получилось, говорит то, что они до сих пор здесь, и до сих пор занимаются какой-то
Один раз мне попалась крупная птица, чудотворец». Самоучка, совсем еще неопытный. Мы поймали его здесь на севере несколько месяцев назад, живого и телесно вполне здорового. Он был одет в лохмотья и выглядел совершенным безумцем. Он бы вполне смог провести нас напускным безумием, если бы его несколько раз не пытались отбить. Мы потеряли довольно много людей тогда в лесу, в тщетных попытках вывезти его в Столицу. И, когда адепты окончательно зажали нас у небольшой скалы, я сообразил что допрос надо провести здесь и сейчас. Ибо передо мной был один их тех, кто сможет ответить на мои вопросы.
Мы привязали его к дереву, прямо там, на поле боя, пока мои ребята отражали самые настоящие волны наступающих фанатиков. Я, зная, что времени мало, начал вести допрос с пристрастием. Когда чудотворец понял, что игры закончены, то начал отчаянно вырываться, звал на помощь, пытался творить чудеса.
Выведать в тех условиях удалось не многое. Я скорее подтвердил то, что и так знал. Например, что весь север до перевала теперь представляет собой ритуальные знаки, начертанные на огромной территории. Подтвердил, что в рядах адептов преобладают «красные», люди приходили в культ добровольно из погибающих деревень запада и севера. Они присоединялись к культу потому что у адептов хотя бы была еда и цель, которой можно было служить.
Допрос с пристрастием прервался на моменте когда я начал выпытывать из него подробности прошедшего ритуала. Тот вдруг замолчал. В Братстве нас учат особенной настойчивости в поиске ответов на заданные нами вопросы. Но самоучка молчал. Видимо он настолько верил тем силам, которым служил, что даже пытки не могли развязать ему язык.
Наконец я закричал: «Ритуал был завершен? Вы добились, чего хотели?». А он, вдруг, уставился на меня. И я слишком поздно понял, что чудотворец откусывает себе язык. Он выплюнул свой язык прямо мне в лицо и улыбнулся. И тут со стороны схватки выскочил Кит, главный над воинами в моем отряде:
– Все, Роккар, заканчивай. Их там сотни две. А у меня человек двадцать осталось. Если прямо сейчас ударим в одно место, может, прорвемся и сбежим. Еще пять минут, и все в этой грязи останемся.
Делать было нечего. Я вытащил кинжал и перерезал горло бывшему белому.
– Они нам не простят. – С опаской посмотрел на мучительно хрипящего самоучку Кит.
– Нельзя его просто так оставить. Он для них слишком ценен.
– Как скажешь. Но теперь вряд ли выберемся.
– У нас такая работа… – я осекся.
– Как скажешь. А теперь бежим! Быстро! – занервничал Кит.
Итак, утром того дня у меня было много вопросов, а к вечеру их стало только больше. Я подхватил с земли посох, достал меч и побежал за Китом. Почти сразу нам пришлось пустить оружие в ход. Врагов было очень много, казалось, что они были везде. Я применял чудеса, связанные с огнем. Пускай на них уходит много душевных сил, тогда стоял вопрос жизни и смерти. Я поджигал и самих врагов, но все больше
От боевого отряда в шестьдесят человек наемников, осталось всего пятнадцать. За два следующих дня численность отряда сократилась до двенадцати, троих мы потеряли из-за полученных в бою ран. Мы просто не могли остановиться на достаточное время, чтобы я применил к ним практики клириков.
А дальше началась изматывающая погоня. Мы целую неделю петляли по лесам пытаясь сбить со следа одурманенных жаждой мести адептов. Два раза едва не попадали в засады, провиант строго экономился, а ночевали мы в мокрой грязи без возможности согреться. Но, по исходу недели, мы сумели выбраться к небольшой заставе на тракте в тридцати верстах от места убийства чудотворца.
И когда мы, наконец, смогли выбраться на союзную территорию, то первым делом сытно поели и выспались, а уже потом узнали от солдат занимавших пост на заставе, что на все наши аванпосты расположенные южнее перевала были совершены нападения.
Плохо вооруженные адепты, некоторые из них были с палками и мотыгами, практически одновременно выдвинулись в наступление на все наши укрепления. Даже Утейла пару дней была осаждена. А это, на минутку, хорошо укрепленная крепость, стоявшая в горах к востоку отсюда. Она закрывает проходы в Металлическую долину, где действуют множество рудников, главная рудная жила нашей страны. К тому же Утейла является резиденцией хозяина Металлической долины – барона Деандира XV. Можно представить, как хорошо укреплена крепость.
Вообще, за время своего существования Утейла стояла в осаде бессчётное количество раз, и всегда выдерживала. Но безумных оборванцев с палками и камнями гарнизон крепости увидел у своих стен впервые. Глава гарнизона был так удивлен, что ошибочно посчитал это разведывательным маневром. Из-за чего крепость после штурма еще какое-то время пребывала в полной боевой готовности, хотя реальной опасности для нее не было.
Хаотичные и неорганизованные нападения не прекращались еще несколько месяцев, и мы, изможденные постоянной обороной, вынуждены были вместе с солдатами, к которым примкнули на придорожной заставе, постоянно отступать на восток и в итоге укрыться в стенах Утейла. Нам требовались подкрепления и банальный отдых.
С тех пор мы так и не смогли организовать аванпост достаточно далеко от Утейла. Любой лагерь, не обнесенный прочной стеной и земляным валом, практически сразу подвергался нападению. Одновременно с этим, поклонники древних богов сильно прибавили в количестве.
Из-за того что солдаты занимались обороной от неистовых нападений адептов, а не несли службу на заставах при тракте, на севере расцвел бандитизм. Купцы из-за этого побоялись ехать на север, и круговорот товаров был нарушен. У крестьян в итоге были деньги, но вот тратить их было не на что, и в этом бедном на зерно и дичь крае начался голод. У людей на руках были товары в виде драгоценностей, оружия и глиняных изделий, которыми славился север. Но продать они их не могли. Вместо купцов приезжали бандиты и отнимали нажитое, лишая людей последней надежды на пропитание. И, никем не охраняемые, крестьяне, не имея другого выхода, примыкали к адептам. Винить их в этом было глупо. Как только жизнь наладится, и солдаты займут прежние рубежи, эти люди стыдливо будут избегать в беседах обсуждений событий этого года.