Цикличность
Шрифт:
У меня сложилось впечатление, что на самом деле под прикрытием бессмысленной мести адепты выполняют какие-то маневры. Интуиция подсказывала, что самоучку намерено подвели под удар. Ведь, пока солдаты прячутся в Утейла, по тракту можно незаметно перебрасывать войска или ценный груз. Но подтвердить или опровергнуть свои догадки я не мог. В таких условиях нам удавались лишь короткие вылазки. Так сегодня наш отряд нашел и проследил обоз адептов. Он вывел нас на спрятанную в лесу землянку, где адепты могли передохнуть и обновить снаряжение.
Обоз был нами успешно перехвачен и
Сейчас мы с Китом, утопая в грязи по пояс, направлялись от обоза к этой самой землянке, чтобы осмотреть ее. Вряд ли там есть за что зацепиться – пара десятка голодранцев, запасы начавшей плесневеть еды и куча дешевого оружия вроде намертво приржавевших к ножнам мечей. Таково теперь основное оружие отчаявшихся крестьян и яростных адептов.
И вот, через двадцать минут медленного продвижения по ужасной местности, мы вышли из болота. На небольшой прогалине в лесу мы увидели вытоптанную площадку. Тут же, прикрытый дощатым настилом был вход в подземное убежище. Возле входа сидели связанными около десяти человек. Примерно столько же лежали мертвыми в куче, расположенной в пятидесяти метрах от входа. Говорить с пленными было бесполезно, я знаю. Затуманенные верой мозги могут породить только краткий пересказ того что со мной сделает их этот Ольберт, если мы осмелимся ему помешать. Это было даже забавно. В целом, он неизменно жестоко карал меня, но каждый индивид, сгорая от праведного гнева, вворачивал что-то свое, что-то настолько забористое, что становилось даже немного весело.
Я подошел к ним и прислушался к своим чувствам, стараясь не обращать внимания на угрозы. Ничего, обычные голодранцы. Я обратил свое внутреннее внимание на округу, снова пусто. Я не возлагал какие-то надежды на это место, но все же проверить стоило. Интуиция говорила мне о том, что Кошмар и ключ к нему где-то здесь, на севере. Он спрятан в каких-то мелочах, в ускользающих из рук ниточках, но где точно, она мне подсказать не могла.
Конечно, не стоит преуменьшать факт срыва поставки снаряжения противнику. Согласно указу Дендира, Кит и солдаты за это получат денежную благодарность в Утейла. Солдатам в этой области станет несколько проще передвигаться. А значит культ не получит пары новых бойцов в виде голодных крестьян. Но все это по сути своей бессмысленно. Мы боремся с симптомами, не понимая сути. Главный постулат учения клириков гласит, что чудеса могут вылечить любого, если получится определить источник мора. А мы даже не знаем что это за мор, соответственно, вместо настоящей борьбы, изображаем бурную деятельность, которая по сути своей бессмысленна.
Я, задумавшись, стоял около связанных адептов, когда из землянки выбежал заметно побледневший Кит. Командир моего отряда вывел меня из задумчивости, тронув за плечо. Он выглядел обескураженным. И скажу, не солгав, таким я его видел его очень редко.
– Роккар, там дети.
– Что?
– Там в землянке! Дети! Человек двадцать.
Я быстро спустился
В маленькой комнате за потайной стеной сидели, сбившись в кучу, маленькие дети. Навскидку им всем было не больше десяти лет. Маленькие, чумазые создания смотрели на меня своими огромными испуганными глазами. Они здесь недавно, еще не чувствуют себя в заточении. Еще нет отчаяния в глазах, только страх.
– Привет, детки. Меня зовут Роккар.
Молчание.
– А вас как зовут.
– Я – Нисса. – Неожиданно сказала маленькая девочка, державшая в руке маленькую игрушку в виде розы, вырезанной из дерева.
Нисса – очень типичное имя для запада.
– Очень приятно, Нисса. Ты едешь из Терриала?
– Да, из Теллаила.
– И далеко ты едешь?
Ребенок вздохнул и пожал плечами. Она уже начала сомневаться, что правильно поступила, заговорив со мной.
– Не знаю, моя мама сказала, что дядя отвезет меня в путешествие. Дядя дал ей мешочек, в котолом что-то звенело.
– Скоты. – Вырвалось у Кита. Он был слишком вспыльчив, слишком честен, вероятно, это, в будущем, будет стоить ему жизни.
– Локкал, а что такое «скоты»?
– Очень плохое слово, дядя Кит больше не будет ругаться. Да, дядя Кит.
– Конечно! Прости меня, девочка.
– Холошо.
– А что это у тебя? – я протянул руку к замызганной игрушке.
– Это от папы. – Она прижала игрушку к груди.
Я благоразумно не стал спрашивать, что случилось с ее папой.
– Можно посмотреть?
Нисса неохотно дала мне игрушку. Я, как бы невзначай, прикоснулся ей к своему посоху. На самом деле я быстро сотворил чудо, немного нагрев игрушку. Это было почти незаметно, но вещь все же приобрела часть моей души. После этого, я, для виду, еще повертел игрушку в руках и вернул хозяйке.
– А тебя как зовут? – обратился я к мальчику стоявшему рядом с Ниссой.
Молчание.
Я резко выхватил кинжал, которым недавно зарезал мятежного «белого», и полоснул мальчика по руке. Рана вышла глубокая, кровь медленно потекла из раны густой бардовой полосой. Все дети шарахнулись от меня. Рядом со мной осталась только Нисса и этот мальчик, которого я держал за другую руку. Я слышал, как Кит позади положил руку на меч, надеюсь, он не додумается влезть.
– Что ты делаешь? – завопила Нисса.
– А ты знаешь, что та игрушка, которую тебе подарил твой папа – волшебная. – Мальчик понемногу отходил от шока и начинал все сильнее вырываться.
– Что?
– Надо приложить ее к ранке и очень сильно захотеть, чтобы ранка зажила. Сможешь?
Нисса в недоумении повертела розу в руках. После чего подошла к мальчику, приложила деревянное изделие к ране и зажмурилась.
Уже через секунду я отпустил мальчика. Рана затянулась, остался грубый рубец, но рана выглядела так, будто ее нанесли много лет назад. Я резко встал и обернулся к ошарашенному Киту.