Циклогексан (сборник)
Шрифт:
Здесь Он прав, я действительно трудно дышу, и мне тяжело, потому что корявая фраза о жаре, дошедшей «до высшей точки», хотя и метафорична, но тем не менее не допускает двоякого толкования. Очевидно, имеются в виду пределы человеческой теплостойкости. Впрочем, это неважно. Если Он заявит, что жара превзошла эти пределы, ничего особенно не изменится. Затем я на время отключаюсь, потому что Автор решил больше не темнить и кратко рассказать обо мне – этакий небрежный реверанс в сторону олухов, не читавших предыдущих рассказов, – а заодно и прояснить ситуацию.
Короче говоря, я – Ури Орк, в редких случаях – Уриэл Оркад, положительный Герой-всегда-остающийся-в-живых, неизвестно – блондин или брюнет, выше среднего
Как оказалось, на этот раз я взялся транспортировать обогащенную руду с Дилии XXIII и после очередного внепространственного прыжка был занесен во враждебное пространство, охранявшееся весьма строго. Убедившись на месте, что картина сигма-поля совсем не та, я осознал свой промах и, не решившись на немедленный повторный скачок, после которого меня с большой вероятностью могло бы занести в неизведанную область Галактики, продолжил полет, надеясь вырваться на форсаже плазменных двигателей. Разумеется, я понимал, что попираю все местные законы, если таковые существуют, но как хотите, а есть во мне некая изначальная злонамеренность: Герой-всегда-остающийся-в-живых просто обязан быть немного злонамеренным, иначе пресно. Как и следовало ожидать, я попался, оказав сопротивление при аресте. Груз был конфискован в пользу здешней Империи, звездолет, получивший серьезные повреждения, продан на слом, а я был приговорен к смертной казни, милостью Верховного Распорядителя замененной пожизненной каторгой на радиоактивных рудниках отдаленной планеты, имеющей странное название – Бражник.
Следовало признать, что влип я основательно. Империя, в чьи владения я вломился без приглашения, давно торчала костью в горле всего прогрессивно настроенного человечества и пыталась распространить свои феодальные порядки на всю обитаемую Вселенную. Назревала война. Империя накапливала силы, и все большие массы рабов и проштрафившихся вассалов сгонялись на Бражник, находившийся на краю владений Империи и являвшийся ее главной сырьевой базой.
Как не замедлило выясниться, Бражник не имел постоянного солнца и располагался в тесном звездном скоплении. Эта обобществленная планетка кочевала от звезды к звезде, двигаясь по сложной незамкнутой траектории, что обусловливало резкие изменения климата и отсутствие сколько-нибудь специализированных форм жизни. Зато гигантские тектонические разломы, явившиеся следствием чудовищных приливных сил, сделали планету богатейшей кладовой разнообразнейших руд редких элементов. Какую-то из этих руд мне и предстояло ломать в неведомой радиоактивной шахте всю оставшуюся жизнь, то есть (или я уже говорил об этом?) – недолго. Когда нынешнее белое светило, поиграв Бражником и раскрутив его, как метатель молота раскручивает дурацкий свой снаряд, запустит планету в неизвестном направлении, начнется многомесячная ледяная ночь, и большая часть каторжников попросту вымрет от холода. Если до того времени не сдохнет от радиации. Потому-то так торопят охранники, привала не дают – жми, пока солнышко светит. Кто там опять отстал? Трах!
…Это был убийственный марш. После полудня, когда одолели перевал, число людей в колонне уменьшилось на треть. Несмотря на то, что самая трудная часть пути осталась позади и начался монотонный спуск, заключенные едва волочили ноги. Орк чувствовал, что сильно устал, но
Я начинаю звенеть своей цепью, вызванивая гарпийским кодом: «Побег, побег, побег…» – в расчете на то, что среди моих соседей по колонне найдутся люди с Гарпии IX. Мне может не повезти, и один раз я едва не срываюсь на вульгарный тюремный код, тюремный код знают многие, но наверняка он известен и охранникам. И я продолжаю названивать по-гарпийски.
Наконец один откликается. Он идет впереди меня, и, когда оборачивается, будто бы невзначай, я вижу его лицо, квадратную и мясистую ряшку типичного гарпийца с трехнедельной щетиной до поросячьих глаз. На нем нет цепей. Он едва заметно кивает и выщелкивает пальцами ответ: «Сам ты кретин!» Он не верит. Пальцы у него короткие, но щелкают что надо, даже слишком громко, потому что ближайший охранник обращает на него внимание, берет карабин на изготовку и нехорошо усмехается. Будет стрелять или нет?
Ну вот, теперь он смотрит на меня, смотрит с прищуром, и мушка его карабина ползет в мою сторону. Почему в мою? Зачем это нужно Автору? Вот гад, сейчас ведь выстрелит. Пока не поздно – усыпить его бдительность! Вот та-ак. Ноги заплетаются, голова безвольно поникла. Вот я спотыкаюсь, чуть не падаю и всем своим видом выражаю животный страх и томление души. Охранник доволен. Он презрительно сплевывает и отворачивается. Тем временем мои ноги, отчаянно заплетаясь, начинают дрейф в его сторону. Через минуту я уже нахожусь на правом фланге колонны, теперь один хороший прыжок, и… Неужели ласточкой с обрыва?
…Обломок скалы качнулся под ногой охранника и, едва тот успел отскочить, рухнул вниз, увлекая за собой камни помельче. Секунду спустя за кромкой обрыва уже грохотала лавина катящихся вниз камней, и Орк в мгновение ока понял, что в этом месте под дорогой нет пропасти с отвесными стенами, а есть каменная осыпь. Это давало надежду на спасение.
Но что, если он ошибся? Тогда на дне ущелья останется исковерканный труп. Орк не колебался ни секунды. Неожиданно для конвоя…
У моего Автора всегда «неожиданно». Или «вдруг». Иногда – «внезапно». Это непременный атрибут жанра. «Неожиданно» на моем пути встает препятствие, «вдруг» я вижу прекрасную незнакомку и замираю в стойке, «внезапно» – ой! – я проваливаюсь в люк, и т. д…
…предостерегающий крик. Орк прыгнул на ближайшего охранника, вложив в удар весь остаток сил. Цепь, сковывающая его руки, опустилась на череп конвойного…
А я еще терялся в догадках: зачем меня с попущения Автора сковали такой длинной цепью? Оказывается – вот зачем.
…Охранник дернулся всем телом и осел в пыль, но не успел он упасть, как Орк завладел его карабином. Закрываясь охранником как щитом, он успел отстегнуть от его пояса патронную сумку, сорвал тяжелый солдатский нож в ножнах и, отпустив обмякшее тело…
В одно мгновение я обобрал охранника до нитки и, прежде чем ошарашенный конвой успел что-либо предпринять, изо всех сил прыгнул…
…вниз с обрыва. Ему казалось, что падению не будет конца.
Удар. Переворот через голову. Орк успел ухмыльнуться: здесь все-таки была осыпь. Потом ему стало не до ухмылок. Камни рвали его одежду, а он продолжал катиться по почти отвесному склону, пытаясь прикрыть голову скованными руками. Следом с рычанием и яростными проклятиями, цепляясь за все подряд, катился гарпиец. Орк, сжавшись, ждал сокрушительного удара о дно ущелья, но удар неожиданно оказался менее сильным, чем он думал: камни на дне густо поросли толстым слоем мха и лишайника…