Циклопы. Тетралогия

Обухова Оксана Николаевна

Завянь молчал. Безобидные разговорчики о неформалах обернулись жуткой, изнаночной правдой. Если Миранда вернется в будущее, она молчать не станет, предъявит так сказать, своим лицом все доказательства. Ее стараниями секта обретет достоверность и разрушительную силу для упорядоченного, и, в общем-то, безобидного мироустройства. Законопослушания.

"Не зря паршивку отстранили от активной деятельности и в прошлое не допускали, - расстроено размышлял старый контрразведчик.
– Там, где нормальный человек, вроде Капустиных,

углядит лишь занятный казус, вывернутые мозги идейной террористки, нацеленной на разрушение порядка, таки вычленят уничтожающую суть..."

– Кеш, а что об этой секте в будущем говорят? Ты в будущее - путешествовал?

Потерянное зеленоватое лицо Иннокентия горестно скривилось:

– Туда никто не путешествовал, господа. Будущее - закрыто.

– Как это?!
– опешили два интеллекта разом.

– А так. Больше чем на несколько минут в будущее проникнуть не удается даже дрозофиле, Лев Константинович, Борис Михайлович. Оно - закрыто.

– Кем?

Стилист пожал плечами:

– Ходят разговоры, что - нашими потомками.

Генерал присвистнул:

– Нормально с вами разобрались... Чем же это вы, Кешка, так потомкам-то нагадили, а? чего накуролесили?

* * *

Светлана Игоревна Соснина жила в многоэтажном доме на Мосфильмовской улице. В небольшой двухкомнатной квартирке со старенькой глуховатой маменькой Ираидой Тимофеевной.

Еще днем, когда Завянь звонил гримерше по генеральскому мобильному телефону, два интеллекта малость поругались. Невольно погруженный в воспоминания о строгой конспиративной этике контрразведчик уверял - недопустимо привлекать к операции третьи лица! "Мы, Боря, в розыске! Карпов за информацию о дочери и ее похитителе Завьялове миллионы обещает!"

Борис не стал многословно расписывать порядочнейшую Лелину подругу, разубеждать подозревающего всех и вся пенсионера смершевца. Он лишь спросил:

"Лев Константиныч, ты с моей Лелей - познакомился?"

"Ну да".

"Ответь. Ты смог бы ее - предать? Смог заложить близкого ей человека?"

Генерал даже отвечать не стал. Смутился и не вмешивался, когда Завянь звонил по телефону, обговаривая со Светланой Игоревной детали маскарада. Советовался относительно покупки экипировки и недостающих элементов для создания нового типажа.

Светлана Игоревна попросила Лелиного внука только в одежный магазин зайти:

– Все остальное дома есть.

И даже не спросила Борю относительно того, в какие неприятности тот влип. Кристально чистый образ народной артистки Завьяловой, укрывал ее внука от любых наветов.

Борис проинструктировал стилиста как себя вести с подругой Лели, что говорить. Но не учел специфику - Капустин сел перед зеркалом своей к о л л е г и.

Иннокентий нормально зашел в тесноватую прихожую. Нормально поздоровался. По совету Бори прикинулся задумчивым и хмурым.

Едва

попал в кресло перед гримерным столиком и зеркалом, заволновался так, что альфа генерал Потапов очи к потолку воздел:

"Черт, Боря! Он же сейчас с советами и комментариями влезет!! Гляди, как на коробочки таращится!"

Завьялов мысленно проделал тоже самое - закатил глаза. Маленько выругался. Замер.

Светлана Игоревна примеряла на его родную голову длинноволосый паричок.

"Только бы у Марычевых не было моих знакомых, только бы не попасться на глаза, не нарваться!" - мысленно запричитал Борис. Тюнинговая мастерская Бори доводила до ума тачки половине золотой молодежи первопрестольной! Увидят в новом о б р а з е, ПИПЕЦ авторитету!!

По сути дела, разговаривая со Светланой Игоревной, он сам настаивал на радикальной смене имиджа...

Но такого достоверного ПОЗОРА он не смог вообразить!!

"Крепись, сынок, крепись". В голосе боевого генерала Боре чудилась насмешка, а отнюдь не утешение.

"Да пошел бы ты, Лев Константинович!"

"Скоро оба пойдем, протии-и-ивный", - гнусаво протянул разведчик.

Боря плюнул. Мысленно, конечно.

Блестящий словно лакированный башмак лимузин плавно подкрался к обочине в тихом переулке. На тротуаре стояла, даже по московским меркам - выдающаяся парочка: низкорослый мрачный папик в шикарном англицком костюме и долговязый детинушка приятной голубой наружности. Детинушка неловко мялся, одергивал кургузый обтягивающий пиджачок лазоревого цвета, гламурно вращал округлой крепкой попкой в фиолетовых порточках, на руках держал расфуфыренную ушастую собаченцию.

"Кабы не знал, что Коваль через несколько часов подохнет..., - мысленно печалился Потапов, - ни в жизнь! ни за какие деньги! даже за бессмертие души!!.."

"А мне, Константиныч - прикинь!!
– в унисон переживал Завьялов, полчаса назад позволивший Иннокентию вести себя сообразно профессии и облику.
– Каково все это видеть, а?!?! Я же, типа - тут!! Вот он весь!! С собаченцией, фланирую напротив!!"

Нервическая внутренняя обстановка, как нельзя лучше ложилась на расписанные роли: "папик Лева" дергался, крутился, его "бой-френд" в фиолетовых штанишках не знал, куда упрятаться от разъяренного взгляда. Делал вид - а я при чем здесь?! сами все устроили, а я всех виноватей?!

Два голубя смотрелись разругавшейся надутой парочкой.

Лимузин подъехал. Затемненное пассажирское стекло съехало вниз до упора. В окне образовалась вытянутая физия полковника в отставке Ковалева.

Пару секунд Дмитрий Федорович монтировал воедино: чудовищно помолодевшее генеральское лицо, костюм стиля "толстосум на отдыхе", дорогущие штиблеты, галстук... С о п р о в о ж д е н и е с собачкой.

Получилось-таки опознать:

– Твою ма-а-ать... Лев Константи-и-инович...