Цилиндр
Шрифт:
Рита. Нет-нет... Нет!
Аттилио (серьезно, убежденно). Послушай, малышка, мне не пятнадцать лет. Прежде чем постучаться, я все как следует взвесил; и если я здесь, то для этого имеются серьезные основания. Здоровье есть здоровье.
Рита. При чем тут здоровье?
Аттилио. Ты слишком молода и многого не понимаешь. К тому же это мои личные обстоятельства, которые никого не касаются. (Решительно.) Слушай, я кладу сверху еще три бумажки по десять тысяч: ты получаешь пятьдесят тысяч лир, и мы переходим от слов к делу. (Отсчитывает и кладет на стол еще три десятитысячные
Рита (смотрит на деньги, борясь с искушением). Я, право, не знаю... (Показывает на кровать.) Если бы не он...
Аттилио. Он отошел в лучший мир.
Рита. Но, может быть, теперь, после смерти, все в этом доме говорит о его присутствии, как никогда раньше.
Аттилио (с иронией), В его присутствии никто не сомневается.
Рита (напуская мистического туману}, Вы тоже верите в бессмертие души?
Аттилио (в тон ей). Разумеется...
Рита. Тогда дайте мне посоветоваться с ним: если он ничего не решит, я решу сама.
Аттилио. Правильно, правильно, посоветуйтесь с ним. Он ведь теперь пребывает в царстве истины, так что ему и карты в руки.
Рита. Только вы отойдите... оставьте меня с ним наедине: я не могу молиться при вас.
Аттилио. Пожалуйста, ради бога, договаривайтесь на здоровье. (Отходит и поворачивается к ней и Родолъфо спиной.)
Рита (опускается на колени перед мужем, сложив молитвенно руки). Святая душа, что мне делать? Ты все знаешь и все видишь, я уверена... Ты знаешь также, отчего ты умер и в каком положении меня оставил... (Повышая голос.) Это знаешь не ты один, но и все святые — в том числе и Санто Агостино!
Агостино не терпится прибавить к уже имеющейся сумме еще пятьдесят тысяч лир; смотрит на Беттину, которая ло мает себе руки, уповая, как и он, на то, что деньги оста нутся в доме.
Знак, подай мне знак, твоя воля для меня закон! Помоги мне! Я жду одну минуту, и если за это время я ничего не услышу, значит, ты против. Удар далекого колокола, шуршанье ветра в комнате, какой-нибудь необычный шум... и я пойму, что ты разрешаешь мне принести себя в жертву... Аттилио (после продолжительной — около двадцати секунд — паузы). Скажи ему, что пятьдесят тысяч могут превратиться в сто!
Эта цифра настолько поражает Агостино, что он решается дважды хло п нуть балконной дверью, произведя тем самым необычный шум, о котором Рита просила мужа; тут же он скрывается вместе с Беттиной во второй комнате,
Аттилио (овладев собой меле тою, кем неожиданный шум заставил его вздрогнуть; обращается к Рите; скептически). Он разрешил. Не будем терять времени.
Родольфо (скривив рот, сквозь зубы, Рите). Выстави его,, не то я за себя не ручаюсь.
Рита (поднимаясь с колен, подходит к Аттилио. На этот рва ее голос
Родольфо садится на кровати и воинственно сжимает кула' ки, намереваясь вмешаться в этот бессмысленный диалог, как того требуют права и об язанн о сти м ужа, понявшего, что пора наконец взять под защиту собстве нную жену и соб ственную честь. Некоторое время он остается в этом поло жении, сверля Атт и лио взглядом. Старик не проявляет ни малейших призн аков удивления или стр а ха и в свою очередь смотрит на него, прищурившись и скрестив руки на гр у ди,
Родольфо (в конце концов решается высказаться}. Извините, но ваша настойчивость кажется мне неуместной. Чего вы добиваетесь? Эта бедная женщина искренне огорчена, она плачет. Она просила у вас прощения. Я тоже прошу извинить меня. Чего вы еще хотите?
А т т и л и о Но, милостивый, государь.
На площадке перед балконом вновь появляются А гост и- но и В е т т и на.
Я не знаю, кто вы и как вас величать...
Родольфо. Я муж этой женщины. Мое имя не имеет значения.
Аттилио. И муж заставляет собственную жену заниматься такого рода ремеслом, а сам изображает покойника и воскресает, когда ему заблагорассудится?
Родольфо. Совершенно верно. И тут я мог бы согласиться с вами. Но почему вы не хотите понять: жизнь иной раз бывает настолько невыносима, что человеку остается одно из двух — притвориться мертвым или умереть.
Аттилио. Нашли кому рассказывать сказки! Как бы тан ни было, нельзя доходить до такой дикости, тем более что это карается законом.
Агостино (отыскал наконец цилиндр, водрузил его на голову и решительно подходит к перилам). Нет, можно!
Аттилио (удивленно). Кто там еще?
Беттина (пытается остановить Агостино, направляющегося к лестнице). Подожди.»
Агостино. Не мешай мне, Бетти. (Вырывается и» ее рук и быстро спускается по лестнице. Он в двух шагах от Аттилио.)