Цирк, да и только
Шрифт:
Это был момент истины! Замдиректора по безопасности понял, что сам не способен раскрыть преступление. Расписываться в собственной несостоятельности он не хотел, поэтому решил примазаться ко мне, чтобы потом не краснеть перед директором.
– Я считала, что мы с вами уже работаем вместе. Но раз вы отказываетесь помочь мне в таком пустяковом вопросе, как предоставление доступа к личным делам некоторых сотрудников, то я уже начинаю сомневаться в этом. А знаете, я, пожалуй, пойду к Артему Юрьевичу! Думаю, он решит этот вопрос за считаные секунды. – Я развернулась и протянула руку к двери.
– Ну хорошо, – сдался-таки Теплов, – пойдемте в отдел кадров. Зачем беспокоить
Замдиректора не стал дальше распространяться на эту тему. Я и сама догадалась, что у Косицына могли быть неприятности из-за того, что он не сообщил об уральской находке. Но, как говорится, нет худа без добра. Хотя эта поговорка была бы к месту только в том случае, если Урал был еще жив. Но уверенности в этом у меня заметно поубавилось. Скорее всего, от него осталась одна шкурка, которую Антон собирался набить опилками.
Мы зашли в отдел кадров, и Валерий Валерьевич попросил женщин показать мне личные дела некоторых сотрудников.
– Кто именно вас интересует? – поинтересовалась та из женщин, что сидела рядом с сейфом.
– Для начала дайте мне дела тех, чьи фамилии начинаются на буквы «А», «Б» и «В».
– Хорошо, – кивнула кадровичка, – присаживайтесь сюда, за свободный стол. Я сейчас дам вам эти папки.
Я села на предложенное место, а Теплов подошел к женщине, сидящей около окна, и стал задавать ей какие-то бессмысленные вопросы. Он явно искал повод, чтобы здесь задержаться.
На первую букву алфавита начинались фамилии пяти сотрудников цирка. Все они когда-то были у меня под подозрением. Только Абросимов и братья Алиевы проживали далековато от улицы Алексея Толстого. Ветеринар был зарегистрирован в Трубном районе, на проспекте Энтузиастов. Тимур Алиев жил в пригороде Тарасова, в Березиной речке, а трое его братьев – в Волжанском районе, но по разным адресам. Отложив эти папки в сторону, я стала просматривать личные дела тех, чьи фамилии начинались на вторую букву алфавита. Их было всего три. Для пущей важности я пролистала личное дело буфетчицы Басовой. Она была прописана в малосемейке на Пушкинской улице. Затем я поинтересовалась биографией фокусника Льва Бирмана. Тот оказался чуть ли не моим соседом – жил в доме напротив. Когда я открыла личное дело Екатерины Евгеньевны Быстрининой, Теплов подошел ко мне и стал усердно делать вид, что рассматривает течь на потолке. Все его вопросы к сотрудницам отдела кадров исчерпались, а вот интерес к моим подозреваемым не пропал, а только усилился. Кадровичка, сидящая рядом с сейфом, предложила:
– Валерий Валерьевич, может, вам чайку налить?
– Спасибо, Юля, не откажусь, – с радостью согласился тот.
– А вы чай будете? – обратилась она ко мне.
– Нет, я работаю, – ответила я, уткнувшись взглядом в личное дело Быстрининой.
Екатерина Евгеньевна проживала далековато от мастерской Хмелькова, что меня ничуть не удивило.
Затем я стала изучать личные дела сотрудников, чьи фамилии начинались на третью букву алфавита. Мне хотелось сразу же заглянуть в папку Вырубова, но я находилась под наблюдением Теплова, поэтому работала без суеты, просматривала подряд все папки, лежащие строго в алфавитном порядке.
– Вы что же, и Варецким не доверяете? – усмехнулся Валерий Валерьевич, размешивая сахар. – Это же ваши клиенты.
Я проглотила его язвительное замечание и положила перед собой личное дело Маргариты Великановой, дрессировщицы собачек и пеликанов. Мне сразу бросилось в глаза, что она зарегистрирована на улице Алексея
– Вы там что-то обнаружили? – поинтересовалась кадровичка.
– Нет, вам показалось, – ответила я как можно непринужденней.
Я не смогла справиться со своими эмоциями, и Юлия это заметила. Впрочем, не только она, но и Теплов. Хоть он промолчал, но определенно намотал себе на ус, что супруги Великановы заинтересовали меня больше, чем все предыдущие сотрудники цирка, личные дела которых я уже изучила. Вглядевшись внимательнее в их адрес, я поняла, что мои выводы были преждевременными. Да, эти дрессировщики проживали на той же улице, что и Антон Хмельков, но соседями их уж точно нельзя было назвать. Таксидермическая мастерская находилась в начале улицы, а дом, в котором были зарегистрированы Маргарита и Роман, располагался в конце. Между ними было кварталов шесть-семь. Сама не желая этого, я ввела замдиректора в заблуждение, и меня это даже позабавило. Пролистав еще несколько папок и не найдя в них ничего заслуживающего внимания, я наконец положила перед собой личное дело Геннадия Станиславовича Вырубова, коверного. Валерий Валерьевич уже не так пристально наблюдал за мной. Я бегло прочитала автобиографию Вырубова, а когда дошла до места его жительства, то не поверила своим глазам – Геннадий жил на Старой набережной. В другом документе было подчеркнуто, что адрес регистрации совпадает с фактическим местом его жительства. Так что соседом Хмелькова он никак не мог быть. Это меня одновременно радовало и огорчало. С одной стороны, мне меньше всего хотелось, чтобы злодеем оказался Вырубов. Но, с другой стороны, я поняла, что мое расследование забуксовало.
– Будьте добры, – обратилась я к Юлии, – дайте мне дела на буквы «Г» и «Д».
– Хорошо.
Женщина сначала убрала все просмотренные мной папки, а затем положила передо мной новые.
– Ладно, я, пожалуй, пойду. – Теплов наконец перестал вертеть в руках давно опустевшую чашку и направился к выходу. Задержавшись у двери, он сказал: – Татьяна, если я вам еще понадоблюсь, то обращайтесь. Я буду у себя.
– Хорошо, – ответила я, не поднимая на Теплова глаз.
Пересмотрев без особого энтузиазма новые папки, я сказала:
– Пожалуй, я схожу в буфет, перекушу.
– Как знаете, – пожала плечами Юлия.
– Я еще вернусь, – предупредила я, выходя из отдела кадров.
Дамы этому не слишком обрадовались, но и не возражали. Я зашла в буфет и увидела Ольгу Варецкую с помощницей Танечкой. Они ели йогурты. Взяв кофе с коржиком, я присоединилась к ним. Дрессировщицы смотрели на меня во все глаза, ожидая новостей. Конечно же, приятных.
– К сожалению, пока ничего утешительного я вам сказать не могу.
– Мы с Таней так и поняли, – вздохнула Ольга. – А у нас комиссия из Росцирка. Артем Юрьевич вертится как белка в колесе.
– Наверное, ему здорово бы влетело за Урала, – предположила я, вернувшись к первой версии, возникшей с подачи воздушной гимнастки.
– Ну что вы, – возразила Варецкая. – О приезде проверяющих было заранее известно. Мы бы на время забрали Уралушку домой. У нас ведь частный дом. Люда, Юрина сестра, ухаживала бы за ним.
– Понятно. А что с лошадьми? Прояснилось, почему они внезапно заболели перед вчерашним выступлением?