Циркач срывается с каната
Шрифт:
Марина и Альбина первым делом ещё раз обыскали комнату и проверили окно. Надо же, построить дачный дом со ставнями! Марина была уверена, что сможет снести и окно, и ставни, только на шум обязательно на всех парах примчится похититель. А никакого инструмента или даже его подобия в комнате не было. В комнате вообще ничего нужного не было!
…Толю разбудил крик. Он моментально вскочил, но не сразу сориентировался в обстановке. Пару секунд пришлось вспоминать, где он и что здесь забыл.
— Эй, мужик, ты где? — кричала Альбина, — Варваре плохо!
Толя достал из-под матраса шокер, отодвинул раскладушку и, осторожно войдя в комнату, включил свет. Но свет не включился — Альбина предварительно растрясла лампочку, и та перегорела. Ушанов увидел силуэты девушек: Альбина склонилась над кроватью, где лежала «Варвара», и трясла её, крича:
— Варя, очнись! Очнись, Варя, пожалуйста! — тут Альбина повернулась к Толе и спросила: — Ты врач или кто?
— Я не врач! — Толя подошёл, пока не понимая, в чём дело, — ты чего орёшь-то?
— Задыхается она, чего! — на лице Альбины был написан такой дикий испуг, что Толя отшатнулся.
Альбина принялась делать Марине искусственное дыхание. Если бы Толя хоть немного смыслил в медицине, то он бы, конечно, не растерялся. А их, наружников, даже не обучили элементарным вещам! Не говоря уже о реанимации пострадавшего.
— Принеси чего-нибудь, — Альбина оторвалась ото рта Марины, — чего стоишь?
— Чего принести? — опешивший Толя впери взгляд в Альбину.
— Нашатырный спирт! Кислородную подушку тащи, дурак!
А ведь он покупал нашатырный спирт! Толя заметался по тёмной комнате, затем выбежал, споткнулся о раскладушку и с грохотом растянулся на полу, больно ушибив ногу. Альбина снова оторвалась от Марины и вздохнула. Марина облизнула губы и открыла глаза.
— Быстрее! Она умирает, дурак! — крикнула Альбина, — что же делать, а? Эй, заводи машину, повезём её в больницу!
— В какую ещё больницу? — начал соображать Толя, вновь появившись на пороге.
Альбина продолжила свою процедуру, потом пощупала пульс, приложила ухо к груди.
— Не дышит. Ну, Варя, ну пожалуйста! — Альбина начала давить из себя слёзы, — ну Варя, не умирай… Варя-а!!!
— Так вы давно знакомы? — неожиданно выдал Толя, так и не найдя ни спирта, ни подушки.
— Конечно. Мы в школе вместе учились! — Альбина затрясла Марину и, прижав её к себе, разрыдалась.
— Она чего… — Толя никак не мог поверить в происходящее, покрываясь холодным потом.
— Умерла! Это всё из-за тебя… Она задохнулась во сне! У неё сонное апноэ… — говорила Альбина, не прекращая рыдать, — у неё такое уже бывало, но её откачали… один раз… У неё болезнь такая… Ва-аренька…
Толя совсем ничего не соображал. Как это человек может задохнуться во сне, он не понимал. Хотя где-то когда-то слышал про это самое апноэ. И что теперь ему делать?..
Ушанов сел на кресло-кровать и закрыл лицо руками. Альбина надрывалась всё больше и больше, буквально доводя себя до истерики. Не верить такому было нельзя, и Толя, встав, подошёл к ней и положил руку ей на спину.
— Эй! — затормошил он Альбину, — эй, Альбина! Эй!
Видя, что это бесполезно, Толя отошёл и снова присел. Надо что-то решать, а он не мог. Похищение человека плюс смерть… Статья 126, пункт 3-в, до двадцати лет. Лицо, освободившее похищенного добровольно, освобождается от ответственности… Варвара была преступницей, но оправдает ли его смерть преступницы? Альбина может сказать, что он истязал Варвару, и поэтому та умерла… Тем более, похищение Альбины ему уже никак с рук не сойдёт.
Толя проклинал себя, на чём свет стоит. Чёрт его дёрнул всё это сделать! Что же теперь остаётся? Идти до конца, но с чем? Труп киллерши никому не нужен! А если он отпустит Альбину и явится с повинной? Двадцать лет ему, конечно, не дадут… Но тюрьма… Нет, только не тюрьма!
— Альбина, ты можешь ехать домой, — произнёс Ушанов.
Но девушка его по-прежнему не слышала. В конце концов, у него есть кассета-компромат на Кислицына плюс винтовка. Правда, винтовка без стрелка, в принципе, бесполезна. Вот кассета — вещь сильная. Дорогая…
Альбина вроде притихла — просто лежала на кровати без движений.
— Альбина… Ты можешь уходить, я тебя не задерживаю, — неуместно произнёс Толя.
— Идиот…
— Чего? — Толя совсем сник.
— Идиот ты… — уже более спокойным голосом говорила Альбина, — а с ней чего делать БУДЕМ?
— С ней?.. — переспросил Толя, — не знаю…
— Неоказание помощи. Ты понял? За это в тюрьму сажают.
— Статья 124, до трёх лет, — вслух произнес Толя.
— Бандит, значит, УК выучил, — Альбина вспомнила фильм «Операция Ы», и едва не расхохотавшись, добавила: — или прокурор.
— Не тот, не другой, — Толя решил, что уже скрывать нечего, тем более, от Альбины, — я частный детектив. Меня Анатолием зовут.
— Ясно, — Альбина взяла Марину за тёплую руку, — а она моей подругой была… У неё эта болезнь с детства. Обычно она просыпается, когда это начинается, а один раз пришлось «скорую» вызывать. Это всё от твоих таблеток… Из-за тебя всё… — Альбина вновь всхлипнула и отвернулась.
— Я… не знал, — виновато обронил Толя, — а может… её надо ко врачам? Может, у неё это… кома? Летаргический сон? Клиническая смерть?
— А если человек не дышит, то, по-твоему, это кома? Иди, проверь! — вызывающе крикнула Альбина, — ты у нас тут самый умный! Ну, иди сюда, пощупай её!
— Я… не разбираюсь… извини… — пролепетал Толя, но никуда не пошёл.
«Слава Богу!» — подумала Альбина и сказала:
— Какой же ты тогда детектив? Врёшь ты всё!
— Не вру. Я наружник. Я похитил Варвару, чтобы расследование провести. А ты… это… случайно подвернулась.
— То же мне, набрюшник… — передразнила Альбина, — Варю жалко… Она совсем молодая… А то, что стреляла в кого-то, так хороших людей сейчас не убивают!