Циркач срывается с каната
Шрифт:
— Иногда хороших журналистов убивают…
— Так это когда было… Я говорю про сейчас, — Альбина поражалась и в то же время радовалась растерянности Толи, — а теперь мы с тобой повязаны. Знаешь, почему, или объяснить?
— Из-за Варвары.
— Это во-первых, — Альбина отодвинулась от «трупа» и села в излюбленную позу «ноги иксом», — во-вторых, если ты меня отпустишь, я должна молчать. У тебя два выхода — либо убить меня и избавиться от нас обоих, либо спрятать труп и договориться со мной. Выбирай.
— А сколько ты захочешь? — не думая, выбрал Толя.
— Деньги? —
— Ку…куда?
— В реку. Привяжем чего-нибудь и бросим. Он будет на дне валяться, и никто его не найдёт. А если даже найдут, то спишут на самоубийство. Утопилась, мол, девушка, не вынесла душевных мук.
Альбина встала и подошла к Толе, слегка пихнув его в плечо. Толя вроде как пришёл в норму. А ведь эта девчонка дело говорит! Умная… Да и он тоже не дурак, вот только смерть киллерши совсем не входила в его планы. Но сейчас главное — это избавиться от трупа и от винтовки. А проблему Альбины как единственного свидетеля неудавшейся авантюры он решит потом.
— У меня где-то гантели были. По двенадцать килограмм каждая, — предложил Толя.
Почему-то он не испытывал угрызений совести и не чувствовал вины. Пока страх владеет человеком, никаким другим чувствам до него не достучаться.
Гантели нашлись на втором этаже. Их было четыре штуки, и неприятную миссию привязывать тяжесть к трупу Толя возложил на Альбину. Сам же Ушанов суетливо собирал свои вещи и вещи девушек и смотрел, не осталось ли где-нибудь следов их пребывания на даче. Альбина уже схитила с кухни небольшой ножик, сунула его в карман Марининой жилетки и, завязывая верёвку, шептала:
— Я завязываю слабо, но ты всё равно будь осторожна. Набери побольше воздуха, достань ножик и обрежь верёвку. Она одна связывает все гантели. Я буду ждать твоего звонка, не подведи меня!
— Ты гений, Альбина… — прошептала Марина в ответ.
— Нет, это Анатолий осёл, — хихикнула Летучая мышь.
— Не такой уж он осёл. Будь начеку.
Толя открыл багажник «девятки». Затем вернулся к Альбине, довязывающей последний узел.
— Не допрём! — вздохнула Альбина, — надо было привязывать у реки! Дура я, не догадалась!
— Ну так чего, будешь отвязывать? — поёжился Толя.
— Да, придётся. Ты бы мне мои документы вернул, а?
— Поторгуемся? — стараясь подражать Шефу, полуспросил-полуутвердил Толя.
Альбина ещё раз вздохнула. Толя сложил все вещи в машину, не забыв про видеокамеру и винтовку. Затем туда же он перенёс гантели, убрал раскладушку и вновь подошёл к Альбине. Та плакала, сжимая руку Марины.
— Эй, Бэт, всё готово. Давай, пошли. Тут километр всего до реки, но мы подальше отъедем. Соседей никого нет, да тут всего семь домов пока построено. Нас никто не увидит.
— Пошли, — всхлипнула Альбина, вытерев рукавом слёзы, — бедная Варенька… Бедная…
— А неё родственники есть? — спросил Толя, по команде беря Марину за ноги.
— Есть. Только они ничего про неё не знают, — хрупкая Альбина с трудом подхватила Марину на руки.
В
— Осторожней! — шепнула Альбина, когда Толя зацепил Мариной косяк, и чуть было не добавила «ей же больно».
Аккуратно погрузили Марину в багажник, подогнув ей ноги. Толя пошёл закрывать дачу, а Альбина уже влезла в машину. Она немного умела водить и посмотрела, торчат ли ключи в замке зажигания. Нет, не торчат. Пакет и футляр тоже в руках Толи.
Заведя двигатель и включив фары, Толя молча тронулся с места. Просёлок длинною метров пятьсот примыкал к асфальтовой дороге, шедшей прямо до трассы «Москва — Нижний Новгород». «Девятка» прошуршала по грунтовой дороге, вырулила на асфальт… И тут же Толю ослепил дальний свет фар встречной машины. Она двигалась медленно, и Толя тоже включил дальний свет, чтобы водитель их не разглядел. Одновременно с этим Толя газанул.
А Шеф нажал на тормоз и остановил свой «Фиат». Он оторвался от схемы, которую начертила Елена Валентиновна, и глянул в зеркало заднего вида. Он-то прекрасно знал, что у Ушанова «девятка», но зато никто не знал, что у него — «Фиат». Пронёсшаяся мимо машина была очень похожа по типу кузова на «девятку». Она вынырнула из-за поворота. Как раз где-то здесь должен быть съезд на просёлок. Шеф потихоньку газанул, всматриваясь в темноту.
Толя и Альбина молчали. Мысли Толи, одна хуже другой, давили друг друга в голове, и все свои действия Толя совершал автоматически. Присутствие Альбины за спиной раздражало и мешало сосредоточиться. Интуитивно он опасался её, хотя знал, что уложит соплячку одной левой и что теперь вряд ли когда-нибудь сможет жить спокойно. Конечно, он хотел многого, его амбиции заставили пойти на всё это, но теперь всё так нелепо закончилось… Главное — он не убийца. Вот что он должен себе внушить. С другой стороны… Альбина.
Совершенно сумасшедшая идея промелькнула в Толином сознании. Альбина… А чем Альбина ХУЖЕ Варвары?!
— Не гони, — услышал он чей-то голос, очень похожий на голос киллерши.
Убрав ногу с педали газа, Толя обернулся. Альбина сидела, сдвинув брови, и всхлипывая, смотрела вниз. Так и с ума сойти недолго…
Наконец, они подъехали к речке Переплюйке, что была не так широка и глубока, как Волга, но при желании и в ней можно утопиться.
— А течение не вынесет…труп? — спросил Толя, вылезая из машины.
— Как оно снесёт сто двадцать кило? Гантели почти пятьдесят плюс Варя семьдесят, — Альбина по-хозяйски открыла багажник, — слушай, вытащи её сам и отнеси на берег. Потом притащи гантели и сиди в машине.
Ночь стояла безлунная и безветренная — такая, что хоть глаз выколи. Единственными звуками, нарушающими девственную тишину, было редкое кваканье жаб и стрекотание цикад. Толе становилось по-настоящему страшно, и он, глядя на зловещие очертания деревьев у берега, спросил:
— А тебе совсем не страшно?