Циркач срывается с каната
Шрифт:
Альбинины глаза полезли на лоб. Такого даже она со всем своим чутьём предвидеть не могла! Видно, Толя рухнул, и даже не с дуба — с Луны!!!
— Я не хотел тебя похищать. Мне нужна была только Варя. Но, коль уж так получилось, грех не воспользоваться удачей. Мирно я с тобой разойтись не смогу — ты слишком много знала и до этого. Убить тебя… Но я вроде не убийца. Я не могу, как Варвара, хладнокровно пальнуть в человека, пусть даже этот человек последняя поганка на планете!
Альбина опять замычала.
— Я дам тебе слово. Сперва выслушай меня, —
Альбина мычала всё настойчивей. Толя всплеснул руками:
— Только не орать и не кусаться! Хорошо? Обещаешь?
Альбина закивала головой, и Толя резко содрал изоленту. Альбина облизнулась, сдвинула брови и произнесла:
— Варвара не убийца. Я думаю, её кто-то подставил.
— Я видел, как она стреляла, — возразил Толя, — ты сама посуди. Киллер выполняет заказ. Наверняка, он у неё не первый. И к счастью последний… Я не могу жалеть её, у меня с моралью всё в порядке. И поэтому-то с тобой я не могу так поступить. Ты вроде нормальная девушка, студентка вон. Я просто хочу, чтобы ты на несколько минут сыграла Варю, и всё. Если боишься, мы тебя загримируем, наденем парик. Ты просто скажешь на камеру, мол, меня нанял Кислицын, чтобы хлопнуть Ионова. А потом я выручу за эту кассету деньги, и… — Толя наклонился и вперил в Альбину взгляд, — и слушай внимательно! Половина этих денег — твоя!
Альбина молча смотрела в пол, обдумывая услышанное. Толя ждал от неё какого-то ответа, ждал минут пять, не дождался и спросил:
— Ну, как, Альбина? Ты, вроде, девушка с характером, врать умеешь, не какая-нибудь там барышня кисейная. От тебя требуется совсем немного. И бояться нечего — тебя никто и не узнает. Зато вкупе с аудиокассетой и винтовкой наша видеозапись пойдёт нарасхват. За неё отвалят пятьдесят штук баксов. Двадцать пять тысяч, Альбина. Это отличные деньги!
— Ты выбросил винтовку, — наконец, произнесла Альбина.
Толя на миг отлучился и принёс тряпичный узел. Развернув его, он продемонстрировал оружие, прицел и глушитель.
— Я выбросил футляр с гаечными ключами и кувалдой. Мышцу себе растянул, когда метал его! — довольно произнёс Толя.
— Как я могу тебе верить? — спросила Альбина, — во-первых, я связана. Как могут сотрудничать люди, настолько не доверяющие друг другу? Во-вторых, где доказательства, что ты детектив, и всё рассказанное — правда? В-третьих, если мы допустим, что первое и второе — правда, то как ты, детектив со своим моральным кодексом можешь заниматься похищением людей, шантажом и соглашаться на скрытие тела от властей? Значит, ты всё-таки не тот, за кого себя выдаёшь…
— Альбина…
— Я тебя не перебивала, ты меня тоже не перебивай. В-четвёртых, где гарантии? Я наговорю компромата не только на твоего журналиста, но и на себя. Ты хочешь, чтобы я, по сути, призналась в преступлении, которого не совершала? В-пятых, ничто не мешает тебе меня сдать. В-шестых, твой журналист нанимал
— А ты даже умнее, чем эта Варвара… — призадумался Толя, — мне не остаётся ничего, кроме как попробовать убедить тебя. Самое парадоксальное, что Варя не убила Ионова, он выжил и теперь наверняка хочет завалить журналиста. Вот тебе и покупатель!
Он улыбнулся, достал из кармана свою ксиву и раскрыл её перед глазами Альбины.
— Смотри внимательно. Это не подделка. Ты должна это понять, — Толя вытащил свой паспорт и тоже раскрыл его, — вот видишь, я тебе доверяю. Теперь ты можешь настучать на меня Шефу, заявить на меня в милицию и так далее.
— Зачем? — спросила Альбина.
— За причинённый моральный ущерб.
— Зачем ты мне всё это показываешь? Зачем тебе такая опасная комбинация для получения денег? Ты вроде бы не меркантильный.
— Эх, Альбина… Ну как тебе объяснить? — Толя начал жестикулировать паспортом и ксивой, — вот я по сути никто. Обычный филёр, «шестёрка» у Шефа. И тут я разнюхал такое дело. Обидно, понимаешь ты? До жути обидно, надоело быть «шестёркой». Я всегда считал себя лидером. Я думал, что буду расследовать громкие дела, думал, буду продвигаться в карьере. А так…
— Ну и чего, Анатолий? — Альбине стало жаль этого человека. В душе она была доброй и никак не могла искоренить в себе эту дебильную доброту. — Даже если ты получишь деньги, даже если тебя не пристрелят как свидетеля, ты вряд ли сможешь собой гордиться. Ты не сможешь никому рассказать о том, что это ты засадил известного ведущего в тюрьму. Ты будешь говорить: «Я крут!», и никто никогда не скажет тебе «Ты крут!». Так что я тебя прошу, отпусти меня, а я тебе обещаю, что не выдам тебя никому.
— Я иду до конца, — отрезал Толя.
— Иди. Только без меня. Продавай свою кассету, винтовку, а я лучше буду грызть гранит науки, нежели черви будут грызть мои косточки.
— Боишься? — ехидно заметил Толя и прищурился.
— Скажем так, не создаю себе лишних проблем без необходимости.
— Ты же смелая, блин, — Толя присел на корточки и согнутым указательным пальцем приподнял Альбинин подбородок, — ты не черта не боялась, когда я тебя похитил. Ты не черта не испугалась трупа. Поревела, да и перестала, да? А ночью бродить с трупом за спиной? Даже мне было слабо. А ты кремень, Альбина, а не баба? Да? Ты Летучая мышь.
Альбина не смотрела ему в глаза, не делала больше безумных выражений на лице. Всё должно быть уместно. Сейчас уместна только логика. Логики господин Ушанов Анатолий Викторович не понимает…
— Ты и так по уши в криминале! — продолжал Толя, — посуди сама. Варю могут искать. Ты её подруга, значит, спросят у тебя. Вдруг чего не так скажешь, к стенке припрут. Утюжком погладят. А если менты? Это вообще труба — статья 316, укрывательство преступлений, до двух лет. Статья 307, ложные показания, до пяти лет… Как тебе это нравится?