Циркач срывается с каната
Шрифт:
— Или спецы. Короче, неприятные ребятки. Потом объект вышел и потопал к своей тачке. Потом сел в неё и вернулся домой. Это коротко.
— Выводы.
— Какие тут выводы? Повздорил с каким-то воротилой, не успев познакомиться. Ну мало ли, чего не поделили там. Может, бабу эту. Не знаю… Да сегодня всё спокойно было. Да, ещё вечером по телефону названивал. Требовал какого-то Баграняна или Марданяна… И ещё депутату прозванивался… Вы уж извините, я не всё запомнил из самого важного.
— Ладно. Свободны. Я и Ушанов заступаем на сутки. Дело серьёзное, дальнейшие распоряжения
Кирилл и Миха отдали отчёт, кассеты с записями и испарились. Шеф всё это изучил, и сопоставив факт утреннего разговора и последующей встречи, понял, что Журналист действительно был побит Продюсером. Когда окончательно рассвело, к небольшому, но всё-таки удивлению появился Толя Ушанов. Пока Ушанов подозревался в сокрытии замечательной особы по имени Марина от посторонних глаз. Шеф, как человек осторожный, не стал торопить события и спрашивать подчинённого в лоб. Толя сразу же приступил к делу и включил прослушивающую аппаратуру, которую до этого вырубил Шеф.
— Ставлю задачу, — Шеф вынул из кармана супермикрофон, — необходимо прикрепить это к элементу одежды объекта.
— Задача ясна, — просто ответил Толя.
Молчаливость Ушанова Шеф объяснял своим присутствием рядом и боязнью совершить ошибку, из-за которой можно лишиться работы. Для первой проверки Ушанова Шеф достал из кармана Маринин пейджер и начал нажимать на кнопочки. Ушанов никак не отреагировал, хотя Шеф очень внимательно наблюдал за ним.
Наконец, пикнуло прослушивающее устройство, а часы показывали уже десять утра.
— Евгений Аромович? Здравствуйте, это Кислицын. Наконец-то я до вас дозвонился.
— Могу только огорчить, Андрей. Человек по фамилии Ионов чист, как стёклышко. Он сидит слишком высоко, и поэтому там всё шито-крыто. Под ним, как ты говоришь, целая сеть турфирм, отели, индустрия развлечений. Над ним — только господь Бог.
— Не верю я! — перебил Кислицын, — у любого есть скелет в шкафу. Чьи заказы он выполняет?
— Его клуб официально именуется «Гефест». Вход только по членским билетам, вступительный взнос — тридцать тысяч долларов плюс пять тысяч в месяц. Чтобы вступить, нужны три рекомендации старых членов клуба. Насколько мне известно, почти вся фракция СПР, включая Нарышкина, является членами «Гефеста».
— Нарышкин? Не-ет… — скис Андрей, — я его знаю. Мы почти друзья.
— Ну и что? — усомнился полковник, — тебе прекрасно известно, что скрывается за их Свободной партией. А с Ионовым они ещё большие друзья.
— А что это за «Гефест»? Зачем платить такие деньги ради какого-то клуба?
— Это престижно. Своя тусовка, где можно расслабиться. Политик или музыкант не пойдёт в общедоступное место. А там — все удовольствия плюс девочки на любой вкус.
— Бордель что ли?
— Да, у них даже каталоги есть. Клуб-то официальный, хоть и закрытый.
Толя зевнул, а Шеф продолжал прослушивать. Удивительное дело — вот уже который день Журналист практически не общается со своей супругой. Правда, в контактах с другими женщинами замечен не был. Что-то непонятное происходит с Журналистом. Из всех женщин ему нужна только одна — некая Марина.
Следующий
— Для абонента 47898. «Рина! Позвони срочно! Андрей».
Толя пропустил это мимо ушей, а Шеф быстро вышел из машины. Отключив звуковой сигнал, он дождался, когда придёт сообщение, выкурил сигарету и только тогда залез обратно. Толя понятия не имел, что Рина — это Варвара, а Шеф поражался выдержке Ушанова. Неужели Толя не имеет никакого отношения к этой Рине-Марине?
Кислицын продолжал сидеть дома. В квартире работал телевизор. Вскоре Толя заметил выходящую из подъезда Ингу и указал на неё Шефу:
— Это жена Журналиста. Наверно, пошла в супермаркет.
— Выводы.
— Журналист поссорился с женой. Они ведь живут вместе и даже не говорят друг с другом. Это очевидно.
— А может, они не хотят быть услышанными?
— Вы считаете, они знают о прослушивании? — Толя вылупил глаза на Шефа.
— Нет, я так не считаю. Но когда тебе что-то кажется очевидным, всегда ставь это под сомнение.
Толя намотал на ус и заметил:
— Интересно, почему Журналист не едет в своё Останкино?
— Ещё вчера вечером он отменил все деловые встречи на сегодня. Значит, он чего-то ждёт, и следовательно, дождёмся и мы. А ты пока сгоняй за нашим обедом, — Шеф протянул ему деньги.
В ближайшем кафе Толя взял курицу-гриль с картофельным пюре и апельсинового сока. Всё это он в одноразовой посуде принёс в машину.
К шести часам вечера Толя опять проголодался и спросил Шефа:
— Что будем делать? Журналист безвылазно сидит дома и смотрит телевизор. По-моему, вы не угадали. Сегодня скучный день и ничего не произойдёт.
— Ещё не вечер. А если ты считаешь, что я зря приехал, ты ошибаешься.
— Но пока поставленная задача не выполнена.
— Ещё не вечер, — повторил Шеф и как всегда оказался прав.
Через час Журналист вышел из подъезда и направился к гаражу, находящемуся в ста метрах от дома. Выкатив свою «БМВ», Журналист запер гараж, сел в машину и уехал. Толя держался на небольшом расстоянии позади, как его и учили. В запруженном машинами городе, если слежка ведётся одним автомобилем без помощи радиомаяка, лучше прилипнуть хвостом к объекту, нежели пытаться оставаться незамеченным с риском упустить объект.
Шёл уже пятый день наблюдения, а Журналист ни разу не обратил внимания на белую «девятку», везде следующую за его «БМВ». Шеф знал: подавляющее большинство людей уверены, что следить за ними незачем, и даже не допускают об этом мысли. Поэтому трудно следить только за теми, кто ожидает слежки. Журналист к таким не относился, и пока Шеф не давал добро на использование маяков.
«БМВ» остановилась неподалёку от ресторана «Арабелла», что находился на одной из улиц, примыкающих к Ленинградскому проспекту. В наушниках у Шефа звучала одна только музыка, передаваемая радиостанцией «Хит на хите», которую постоянно слушал Кислицын. Когда Журналист вышел из машины, пикнул брелком и быстро забежал в ресторан, Шеф приказал Толе припарковаться рядом с «БМВ» и ждать его возвращения.