Циркач срывается с каната

Самойлов Алексей

— Это уже моё дело. Так что, вы, Андрей, пойдёте туда завтра. Если будет пальба, ложитесь на пол. Мы возьмём Ионова и постараемся сделать это тихо. Но всякое бывает…

Кислицыну оставалось лишь довериться Эльдару, и наоборот. Поскольку только так у них был шанс переиграть общего врага — нанести удар первым.

Эльдар всё ещё держал в уме вариант, в котором сына похитил не Ионов. А Кислицын уже начинал медленно трястись за свою жизнь, понимая, что если Ионов выкрутится — то будет яснее ясного, кто навёл на него бандитов.

До

вечера Кислицын в сопровождении наружников вернулся домой. Инга удивилась столь раннему прибытию мужа, надеясь, что наконец-то это будет как-то связано с ней. Но весь вечер Андрей беспрерывно пытался куда-то дозвониться, чертыхался по поводу занятых телефонов и совершенно не обращал на неё внимания.

Этой ночью Андрей первый раз не лёг спать с ней на кровать, объяснив это тем, что он всё равно спать не будет, что ему нужно многое обдумать, и что у него проблемы на работе. Инга проглотила молча и эти неловкие отмазки.

А Ирина, жена Эльдара Худзинского, переживала в эту ночь совсем по другому поводу. Её муж и друзья семьи были рядом, а уверенность Эльдара в том, что похищение — дело рук Ионова, укрепилась. Хан сообщил, что Ионов исчез из центральной клинической больницы и не появлялся ни дома, ни на своей даче в Барвихе.

* * *

Оставшись одной в трёхкомнатной квартире, Альбина первым делом включила телевизор — канал РТВ, а затем старенький компьютер. После продолжительных размышлений она выбрала сидеть дома целый день. Отсутствие вестей от Марины с одной стороны, настораживало, зато с другой — хорошо, что она не позвонила при Толе.

Альбина совсем не хотела неприятностей для себя из-за истории, случайной свидетельницей которой она стала. Она дома — и это великолепно. Когда объявится Марина, Альбина узнает правду и успокоится. Ей, обычной пятикурснице затрапезного вуза, совершенно незачем участвовать в политических и криминальных разборках каких-то сомнительных личностей. Во всём этом её привлекала только личность Марины. И поэтому, чтобы ожидание не было бесполезным, Альбина решила попытать счастья и найти человека по имени Андрей Кислицын, не выходя из дома.

Среди компьютерного хлама Альбина отыскала диск с телефонной базой Москвы и области, загрузила его и в строке поиска набрала «Кислицын А.». Метод, которым она хотела воспользоваться, был лобовым и поэтому имел существенный минус: хотя база была новой, в ней, в отличие от базы ГУВД, стоящей сто баксов, указывались только квартиросъёмщики. Шансов, конечно, мало, но они были. Параллельно Альбина слушала телевизор, желая почерпнуть что-либо из новостей.

Кислицыных мужского пола по имени «А» оказалось 12. Альбина расчертила тетрадку и в первые три графы записала порядковые номера, полные ФИО (Кислицын А.Р. или Кислицын А.П.) и телефоны. Затем Альбина прикинула, что Кислицын может быть прописан у матери, жены, подруги, друга… Она поискала фамилию «Кислицына» и добавила ещё около 30 номеров.

На

компьютерный стол запрыгнула кошка, Альбина почесала у неё за ухом и вздохнула. Гиблое это дело, проще прорваться в телецентр и найти журналиста там. А надо ли ей это? Нет, конечно, не надо. Однако она ждёт звонка Марины, и, выходит, ей нельзя занимать телефон. Об этом Альбина совсем не подумала. Ладно, тогда придётся привлечь старую подругу Машу из соседнего дома — за то, что Альбина кормит её кошку, Маша посидит тут, а сама Альбина пойдёт обзванивать Кислицыных от Маши.

Поэтому первым делом Альбина позвонила подруге:

— Здорово, Маш. Это Бэт, старый трешер. Шушку свою не хочешь забрать? Не подобает-то Летучей мыши за кошками ухаживать.

— Не, не, не… Брат ещё две недели будет у меня, у него такая на Шушку аллергия, что он пухнет на глазах.

— Есть предложение. Ты чего делаешь?

— Кардиологию учу.

— Поучи у меня дома и покарауль телефончик. А мне от тебя дозвониться надо. Твой брат и предки дома?

— Дома. А чего такое? Чего случилось? — полюбопытствовала подруга.

— Да должна одна девица позвонить, а я сама зашиваюсь. Выручай старого трешера, вечером пива попьём.

— Ты чего, пиво начала пить? — обрадовалась Маша.

— И марихуану курить, и БФ нюхать, и глинтвейн по ночам варю с кориандром. Маш, я за тебя кому хочешь помолюсь, халяву тебе наведу.

— Ты можешь… — восхищённо и завистливо протянула подруга. — Ну ладно. Пиво!

Альбина решила быть простой, как семь рублей одной бумажкой. И разговаривать с незнакомыми людьми собиралась так: «Позовите к телефону Андрея».

Через пятнадцать минут Альбина уже сидела в Машиной комнате с трубкой, а Маша — в Альбининой с учебником, ручкой и нарезанными заготовками для шпаргалок.

* * *

Миха и Кирилл сменялись традиционно — в восемь утра. Но Шеф подъехал загодя, на такси и без предупреждения. «Девятка» наружного наблюдения была припаркована там же, где и должна — неподалёку от дома Кислицына на Новослободской.

— Ку-ку! — Шеф побарабанил по стеклу.

— Вы?!!! — клюющий в руль Миха хотел открыть дверцу и опустить стекло одновременно, и у него ничего не вышло.

— А?! — проснулся Кирилл на заднем сидении.

— Шеф! — прошептал Миха, наконец, справившись с замками, — что?! — выпучил он свои фишки.

— Коротко, — Шеф пригласил Миху выйти и покурить.

— А-а-а… — ничего не понял Миха, — ну, значит, объект дома, видит тридесятый сон. Отчёт почти есть… Чего было, да? С утра поехал на машине. Потом приехал на тэвэ, вы знаете, что там было. Потом встречался с татарином, этим самым Худзинским, на «Ауди» госномер… в отчёте. Потом поехал с татарином в клуб… «Тукан». Там запарковались, долго сидели в машине. К ним садились двое, потом выходили. Какие-то бандюки, короче.

— Бандюки? — переспросил Шеф.