Цитадель песков
Шрифт:
Резные деревянные ставни домов, мимо которых проходили следом за Нуакшот Соня и Афолле, были наглухо закрыты. Однако то и дело в щели можно было видеть желтоватый огонек горящей лампы. На площади мелодично журчала вода фонтана и два фазана сидели у самой кромки воды.
Все говорило здесь о том, что цитадель жива и населена отнюдь не ожившими мертвецами. Призраками? Видениями? Созданиями магии? Этого Соня пока что не могла сказать.
Дворец —– роскошное строение с высокими витыми башнями — словно ждал их. Нуакшот легко поднялась по хрустальным ступеням.
Соня следовала за своей проводницей шаг в шаг, не в силах оторвать глаз от чарующей красоты преобразившейся дикарки из пустыни. Гибкая и стройная, Нуакшот поневоле приковывала к себе взор.
— Добро пожаловать! Будьте гостями моего дома! — произнесла девушка царственно, остановившись у высоких медных ворот.
Затем она подняла руку и поднесла ее к воротам. Под лунным светом сверкнули браслеты на смуглой коже незнакомки. Ворота медленно раскрылись сами собой, и перед глазами гостей Нуакшот предстал роскошный пиршественный зал.
Длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, украшенными по краям бантами и драгоценными камнями, ломились от яств. Чего здесь только не было! Наверное, все, что способна измыслить изощренная фантазия самого требовательного гурмана. На серебряных и фарфоровых блюдах лежали запеченные в яблоках куропатки; нарезанные ломтями фрукты, залитые сладким вином; вареный рис, пропитанный пряными соусами; пахнущие корицей печенья и многое другoe, способное утолить голод целой армии избалованных придворных какого-нибудь расточительного владыки.
Рыжая Соня почувствовала, как при виде этого изобилия у нее потекли слюнки. Но кроме всего прочего, в ней заговорил прирожденный кулинар: в каждой стране, куда заносила Соню ее странная, подчас трагическая и всегда непредсказуемая судьба, отважной молодой женщине доводилось пробовать какое-нибудь специфическое блюдо. И никогда она не упускала случая запомнить и повторить какой-нибудь рецепт, вывезенный ею из странствий. Иногда получалось неплохо, а иногда — почти несъедобно.
Вот и сейчас Соню глодало, быть может, совершенно неуместное любопытство: интересно, а как приготовлено вон то блюдо, на вид похожее на рубленый яичный желток с добавлением трав, пряностей и рыбного фарша? Выглядит забавно. Должно быть, вкусное — пальчики оближешь!
Однако задать вопрос Нуакшот Соня пока что не решалась. Их таинственная ночная гостья выглядела настоящей повелительницей, а с повелителями не обсуждают тонкости поварского искусства.
— Прошу! —– Нуакшот сделала широкий величественный жест, приглашая Афолле и Соню занять место за столом.
Оба уселись. Соня, которая уже больше десяти дней не видела ничего, кроме солонины и сухарей, тотчас придвинула к себе блюдо, где были выложены кусочки мяса какой-то птицы, обваленные в золотистых сухарях и обжаренные в кипящем масле.
Афолле метнул в ее сторону тревожный взгляд.
— Ты что, собираешься здесь есть? — шепотом спросил он.
— А что? — отозвалась Соня.— Выглядит вполне съедобным. По правде сказать,
— Выглядит-то оно неплохо,— согласился Афолле,—но ты не подумала о том, что во всем этом может быть замешана магия? Вдруг, откусив от этого мяса, ты погибнешь? Или станешь частью этой магии?
— Мне уже все равно,— призналась Соня.
На самом деле она лукавила: ей было далеко не безразлична ее будущая судьба. Не таким человеком была Рыжая Соня, чтобы променять свое будущее на кусок жареного мяса. Однако внутреннее чувство — инстинкт, если угодно,— которое никогда еще ее не обманывало, безошибочно говорило ей о том, что никакой опасности в этой снеди не таится.
Соня с наслаждением принялась поглощать жареное мясо. Афолле с опаской следил за ней. Однако ничего особенного пока что не происходило.
Улыбаясь, Нуакшот поднесла к губам бокал и пригубила вина.
— Угощайся, Афолле! — произнесла она ясным, звонким голосом.— Ты мой гость! Клянусь Жизнью и Смертью — тебе не грозит здесь никакой опасности.
Опустив глаза, Афолле попытался скрыть смущение. Соня тихонько хмыкнула.
Утолив голод, гости Нуакшот приступили к фруктам, оказавшимся сладкими и сочными. Настало время кое-что прояснить. Но прежде чем Афолле успел задать первый вопрос, Соня опередила его:
— Твоя кухарка, госпожа,— выше всяких похвал. Кто стряпает для твоего стола?
Вопрос, казалось, застал повелительницу Аудагосте врасплох. Пожав плечами, та отвечала:
— Не знаю…
— Но эта крепость,— вмешался Афолле,— она существует на самом деле?
— Конечно.— Нуакшот была удивлена.— Разве ты не гость в стенах этой крепости? Разве ты не вошел в ворота, не прошелся по улицам, не видел фонтана, не ел и не пил за моим столом? Скажи, разве ты не утолил голод?
— Благодарю тебя.— Афолле слегка наклонил голову, приветствуя Нуакшот.— Ты права, Твоя забота о нас велика. Но скажи — куда же девается крепость, когда она исчезает?
Нуакшот переплела тонкие пальцы, поиграла перстнем. Ее прекрасное лицо выглядело теперь задумчивым.
— Куда уходит то, что исчезло? — повторила она.— Где хранятся утраченные дни? Где живут умершие люди? Куда прячется время, когда она минует?
Она замолчала. В тишине было слышно, как где-то в глубине дворца еле слышно, мелодично журчит вода еще одного фонтана.
Осторожно, словно боясь спугнуть дикого зверя, Соня спросила:
— Ты владеешь тайной Жизни и Смерти, Нуакшот?
— Да,— просто ответила девушка.
Афолле напрягся и задрожал всем телом. Теряя самообладание, он закричал:
— Значит, ты нашла наше фамильное сокровище!
Подведенные краской брови Нуакшот медленно выгнулись, точно рассерженные кошки.
— О чем ты, Афолле? Какое сокровище из утраченных в Аудагосте ты называешь своим фамильным?
— Эликсир бессмертия! Ты нашла его!
Афолле так и трясся. Теперь он был поистине страшен. Казалось, еще миг — и он набросится на загадочную незнакомку и начнет ее душить.