Цитадель в огне
Шрифт:
– Смотрите, ожила!
– Много эти пернатые понимают, – огрызнулся Виллейн. – Мое замечательное чутье говорит, что правили! Мелкинды не могли не править, так как вы все были дикими и жили в пещерах, а мелкинды уже строили прекрасные города! Я сам это видел собственными глазами в своих ниспосланных свыше видениях в глубоких снах.
– Пить надо меньше, – буркнул Страг.
Горгулья долго сидела неподвижно, затем снова каркнула:
– Мы не пернатые.
Глава 9
Чародей
– Вот так, вместо обсуждения важных дел, будете уходить в сторону личных проблем, это так легко, и кончитесь, как Недохранители. А могли бы стать самой великой силой на свете!
Гнур переменился в лице, глаза хитро заблестели, он сказал быстро:
– Ну-ну, говори, как нам стать самой великой и грозной силой в мире!
– И нещадной, – добавил Страг.
– И всесокрушающей, – уточнил Тарнат и любовно погладил рукоять тяжелого молота. – Обожаю крушить.
Чародей окинул всех тяжелым взглядом и вздохнул.
– Похоже, из вас в самом деле ничего стоящего не выйдет. Я почему упомянул о тахаше? Вам придется стать в чем-то похожими на него. Попытаться стать, потому что вам по-настоящему стать намного труднее.
– А что с тахашем? – спросил Теонард. – У него не о ком заботиться?
– Схватываешь быстро, – сказал чародей потеплевшим голосом. – Ты не совсем дурак, верно? Ну да, ты много страдал, а это обостряет разум… Когда раса тахашей ушла с лица земли, последний тахаш несколько тысяч лет просто скитался, прошел весь белый свет вдоль и поперек, все перепробовал, а в конце концов пришел к выводу, что жизнь не бессмысленна, если заботиться вообще обо всех, а не только о своей расе.
Судя по лицам Хранителей, эта мысль никогда не приходила в голову, да и вряд ли придет, с какой стати заботиться о других, когда есть я, единственный и самый лучший, а еще всякая родня и соотечественники?..
– Эх, – сказал чародей с тяжелым вздохом, – вы все еще недопонимаете, что все то, что считаете великим препятствием для вашей работы, на самом деле является… как думаете?
– Ты прав, – сказал Гнур язвительно. – Какое это препятствие? Это повод для драки!
Чародей обвел взглядом сердитые лица.
– Что, и вы так думаете?.. А может быть, то был великий замысел… нет-нет, не мой, я не настолько хорош, а замысел всей вселенной?
Каонэль откинула серебряный локон с плеча и сказала быстро:
– Говори быстрее, пока мы не передрались! И тебя заодно не прибили!
– Да вы посмотрите на себя, – напомнил чародей. – Гоблины и тролли ненавидят друг друга, мелкинды не любят тех и других, но когда осколки Талисмана попали к Гнуру, Тарнату и Виллейну… это о какой возможности говорит?
– Возможности подраться, – сказал с убеждением Лотер.
– Необходимости, – уточнил Страг.
– Зачем драться? – пискнула ихтионка. – Можно не разговаривать, не здороваться, не замечать друг друга, только и всего! И никаких драк.
Чародей помолчал, оглядывая заволновавшихся Хранителей, каждый спешит высказать свое не
– Еще не поняли, – проговорил наконец чародей с заметным разочарованием, Хранители начали умолкать и повернулись к нему. – Еще бы, каждый думает только о себе… ладно, кто-то уже и о своих сородичах.
– Я о них в первую очередь, – заявил Виллейн. – А себе высокую башню хочу только потому, что с ее вершины легче о них заботиться!
Чародей сказал успокаивающе:
– Хорошо-хорошо, ты заботиться начал первым.
– И единственным!
– И пока единственным, – согласился чародей. – Потом начнут и другие. Когда сами нажрутся, тогда и они слегка подумают о своем народе… Так вот, всех вас ждет неприятный сюрприз, который таит в себе просто невероятные возможности!
Все слушали заинтересованно, а горгулья, чтобы не пропустить ни слова, мощно взмахнула крыльями и подлетела ближе. Каонэль вздрогнула, напряглась, рука дернулась к рукояти меча, когда полукаменная громада опустилась рядом и тут же словно окаменела, однако сумела выдавить улыбку и сказала непривычно счастливым голосом:
– Мы женщины и должны держаться вместе! А то мужчины разрушат мир.
Чародей бросил на нее острый взгляд, Каонэль ощутила, что старый мудрец мало того, что каждого читает как раскрытую книгу, еще и не пропускает ни слова, ни жеста, ни интонации этих галдящих существ.
– Эльфийка сказала почти мудро, – произнес он звучным голосом, все умолкли. – Да, почти. Но к этой мудрости требуются поправки и уточнения.
Она сказала настороженно и чуточку обиженно:
– Какие? Я же умная, а еще и красивая…
– Вместе должны держаться, – уточнил чародей, – а также работать все. То, что осколки у разных рас, доказывает, что нет рас слабых, глупых или никчемных!.. Если передеретесь, то мир, может быть, и не рухнет, даже не заметит, но если начнете сотрудничать – это всему миру счастье!
Теонард покачал головой, лицо потемнело, а брови грозно сдвинулись над переносицей.
– Полное счастье будет, – сказал он тяжелым голосом, – если перебить всех солнечных эльфов, что держат людей в рабстве!
– И гномов, – добавил быстро Гнур.
– Гоблинов так вообще всех под корень, – заявил Тарнат. – И тогда да, счастье!
Виллейн сказал громко:
– Мелкинды не такие кровожадные, а даже совсем милосердные. Нам для полного счастья нужна всего лишь власть над всеми расами! И тогда везде будет мир и довольство. И все будут петь только наши песни.
Чародей покачал головой и вздохнул.
– Великий Замысел под угрозой, – пробормотал он. – Можно даже сказать, трещит… Но, наверное, Создатель Нашего Мира предусмотрел и послал внешнюю угрозу, чтобы либо сплотились в борьбе, либо все рухнуло и он взялся создавать другой мир с другими расами… Или в этом же мире, чтобы не заморачиваться, выдвинет те расы, что сейчас где-то в кустах или на окраинах.