Цивилизация Просвещения
Шрифт:
В сентябре 1754 года, после трех лет паралича судебной системы, король капитулирует перед парламентами. Вдохновленный успехом, парижский парламент начинает войну против наиболее активных епископов-лоялистов. Напряжение вновь достигает максимума во время королевского заседания парламента 13 декабря 1756 года. Изгнание иезуитов в 1764 году — победа парламентских чиновников. Ободренная успехами 1754–1756 годов, парламентская оппозиция избирает в качестве нового объекта атаки налоговую политику монархии. Постоянным нападкам подвергаются два налога: пятипроцентный налог (так называемая «двадцатина») и барщина. Двадцатина — потому что она не учитывает привилегий знати, оба вместе — потому что их сбор находится в исключительном ведении интендантов. Борьба независимых парламентов против налогов — форма аристократической реакции, прикрывающейся заботой об общем благе. Вспомним ремонтрацию парижской податной палаты от 6 марта 1775 года, осмелившейся провозгласить, что двадцатина «есть несправедливость, совершенная по отношению
Враждебность к двадцатине проистекает из того, что она затрагивает интересы землевладельцев — мелких, но в первую очередь крупных, — и из того, что функции, возложенные на сотрудников интенданта, оказываются вне досягаемости протекционистских соглашений между местными чиновниками. Враждебность судов постоянно обращается на генеральные откупа, оказавшиеся в руках предприимчивой деловой буржуазии, противостоящей старинным дворянским сословиям финансистов и судейских. Эти непрекращающиеся нападки и злопамятство короля, не простившего своих поражений 1753–1757 годов и изгнания иезуитов, а также стремление к реформам у части членов правительства в 1770-е годы приводят к пробе сил. Casus belli (поводом к войне) послужил процесс над герцогом д’Эгийоном, но он был подготовлен целой серией подобных эпизодов. Конфликты в Безансоне и Дижоне, насильственное утверждение королевских указов в 1763 году в Гренобле, Руане и Тулузе, наказание взбунтовавшихся членов парламента в По и Ренне. 3 марта 1770 года реннский парламент начинает следствие по делу герцога д’Эгийона. Бывший главнокомандующий, виновный в преследованиях советника Ла Шалоте, наперекор мнению короля обращается с просьбой, чтобы его дело разбирал парижский суд. Процесс д’Эгийона быстро меняет форму: он становится процессом независимых судов против централизованной административной монархии. Король прерывает процесс. Парламент теряет всякое чувство меры. Именно тогда канцлер Мопу решается на радикальную реформу аппарата и системы утверждения законов, реформу, которая сделала возможным дальнейший прогресс государства, все глубинные перемены, весь процесс постепенной отмены привилегий.
22 января 1771 года: начало изгнания членов парламента; февраль 1771-го: радикальная реорганизация административных структур во Франции. Начало было трудным. Четыре года спустя уже казалось, что битва выиграна: общество начинает на практике постигать преимущества новых судебных учреждений; к несчастью, безвременная кончина Людовика XV и полная посредственность его преемника приводят к отмене февральского указа 1771 года. Парламентский триумф 1775 года устраняет все препятствия на пути аристократической реакции. В то же время революция в конечном счете берет верх над реформами.
Пармантье, Антуан-Огюстен
1737–1813. Фармацевт в армии Ганновера во время Семилетней войны, главный фармацевт Отеля Инвалидов в 1772 году. В 1769-м — в год неурожая во Франции — рекомендовал возделывание картофеля, уже включенного в Пруссии в севооборотный цикл.
Пассаровиц
Победы Яна Собеского при Каленберге (1683) и принца Евгения при Зенте (1697) заставили турок пойти на значительные уступки европейским державам, чтобы добиться перемирия, заключенного в Карловцах 26 января 1699 года. В последующие годы они оправились от поражения: русские, разбитые к северу от Прута, вынуждены были вернуть Азов, венецианцы, измученные мелкими столкновениями, эвакуировались из Морей. Но вмешалась Австрия, и принц Евгений нанес туркам очередную серию поражений — при Петервардейне и Белграде. Пассаровицкий договор (21 июля 1718 года) знаменовал собой второй этап отступления турок из Европы: Турция уступала Австрии Тимишоарский банат, Белград и долину Моравы; отныне эти земли прикрывали Священную Римскую империю в этой ключевой области Балкан.
Патт, Пьер
1723–1814. Архитектор, декоратор, теоретик урбанизма, вдохновлявшийся Бяонделем и новыми взглядами на гигиену, вентиляцию и т. п. в городах. Между 1774 и 1777 годом завершил остававшийся неоконченным «Курс архитектуры» Блонделя. В 1765 году издал «Записки о наиболее важных предметах архитектуры», а четырьмя годами позже — свой каталог «монументов во славу Людовика XV».
Пеллегрини, Джованни Антонио
1675–1741. Ученик С. Риччи. Светский художник, писавший религиозные картины.
Пёппельман, Маттеус Даниэль
1662–1736. Немецкий архитектор, автор ансамбля Цвингер в Дрездене. Двор Цвингера, предназначенный служить неизменным местом действия празднеств, устраиваемых курфюрстом Саксонским Августом Сильным, по стилю близок к австрийской школе. Украшающие его статуи выполнены Пермозером. Крайний случай экспериментаторского барокко, выразительно распадающегося на составные части: декорации отделяются от архитектуры и живут самостоятельной жизнью в прямом сообщении с природой.
Перголези (Перголезе)
Джованни Баттиста Перголези, 1710–1736.
Переводы
В XVIII веке их число возрастает во много раз, в первую очередь по причине перехода с латыни на национальные языки (французский, на котором говорят при всех европейских дворах, все же, за исключением нескольких известных примеров, не вполне замещает ее как письменный язык). Общий перечень этих переводов еще только предстоит составить. Во Франции они охватывают множество латинских, итальянских, английских, а в конце века даже немецких сочинений — научных, религиозных и литературных. Большинство переводчиков, подобно Монтескьё, Бюффону, Вольтеру, Прево, были изгнанниками или путешественниками. Известно, какое влияние на эволюцию французской литературы оказали представители английского и немецкого преромантизма, а также переводы Шекспира, выполненные Ле Турнёром. Серийное исследование переводов еще впереди. Оно явится ценнейшим вкладом в изучение общения, то есть роста и развития.
Переписи населения (во Франции)
Обратимся к данным Жака Дю-пакье, лучшего специалиста в этой области: первая перепись была проведена в 1636 году, когда Франция вступила в крупный открытый конфликт с Испанией. Военные усилия подталкивают к подведению итогов. 1664 год: анкета Кольбера, на которую вслед за Эсмоненом обратил внимание Бертран Жиль. Образец позаимствован у трех только что обретенных восточных провинций: Эльзаса, трех епископств и оккупированной Лотарингии. Цель Опроса выходит далеко за рамки собственно демографии. Глубокие преобразования административной монархии во Франции начинаются именно с детальной инвентаризации. С 1670 года статистика актов гражданского состояния по Парижу публикуется регулярно, с 1709-го — строго ежегодно. В 1693–1694 годах, во время ужасного голода, ведомство Генерального контроля проводит важное исследование на всей территории Франции. Труды Вобана приходятся на период между отменой Нантского эдикта (1685) и грандиозным опросом 1697 года. «Этот опрос, несомненно, является самым известным» (Б. Жиль). О справедливости этого утверждения свидетельствует количество посвященных ему статистических исследований и воспоминаний, а также резонанс, вызванный частичной публикацией его результатов, предпринятой в 1728 году в Лондоне Буленвилье. Предназначенный для дофина, инициированный реформистски настроенными кадрами эпохи конца царствования и при этом зачастую осуществлявшийся с помощью механизмов аристократической реакции, опрос 1697 года был оружием эпохи Просвещения, аргументом в пользу терпимости и смягчения жестких экономических тисков кольбертизма.
Так называемая перепись 1709 года согласно фонду Деламара в Национальной библиотеке «дает для населения Франции цифру в 20339980 жителей» (Ж. Дюпакье). К несчастью, некоторые сведения заимствованы из более ранних опросов, другие же получены путем умножения количества очагов на тот или иной коэффициент (4 или 5). «Перепись населения королевства» книготорговца Согрена, появившаяся в 1709 году, предоставляла удобный и часто использовавшийся инструментарий. Это добротная компиляция относительно старых цифр, большей частью правдоподобных, но имеющих неодинаковую ценность. «Перепись 1713 года, проведенная по приказу контролера Демаре», была попыткой подвести итоги конца Войны, урезанной из-за недостатка времени (она охватывала лишь 2/3 территории королевства). 1720 год: переиздание материалов Согрена с незначительными изменениями (примерно по половине территории королевства). 1726-й: вновь Со грен, но, в духе времени, в новой форме — в виде словаря. «Всеобщий словарь» указывает число жителей почти для каждого из 42 тыс. французских приходов. Действительно, 15 января 1724 года генеральный контролер Доден дал старт новому опросу, рассчитанному на всю территорию королевства. Ритм убыстряется: Орри в 1730 и потом в 1745 годах, Бютен и Л’Аверди в 1762 и 1764-м. Еще три крупных опроса в самые последние годы существования старого порядка. Остается великий труд Экспийи, современника Мессанса и Моо-Монтиона. Этот провансалец родился в 1719 году в Сен-Реми-де-Про-ванс. Во время работы над «Словарем» он по большей части квартировал в Авиньоне. В январе 1680 года он жил в Ницце, на окраине королевства. Потом его след теряется. Его кончина, последовавшая, вероятно, в 1793 году, прошла незамеченной. Этот труженик, этот чернорабочий топографической истории и научной географии исписал тысячи страниц. Делом его жизни стал «Географический, исторический и политический словарь галлов и Франции», к несчастью оставшийся незаконченным: шесть томов инфолио, Париж, 1762–1770. Неравноценная, но тем не менее серьезная работа, тщательно разобранная Эмоненом. Среди подготовительных исследований — подсчеты числа крещений, браков и похорон, с одной стороны, с 1690 по 1701 год, с другой — с 1752-го по 1763-й, проведенные по его инициативе более чем в 15 тыс. приходов (из примерно 42 тыс.) и опубликованные в приложении к третьему и четвертому томам «Словаря».