Цивилизация страуса
Шрифт:
– Отдел логистики.
– Ну, так это же разумно, - сказал Гусев.
– В логистике заняты молодые, крепкие люди, привыкшие работать физически. Команда из курьеров и водителей по любому перебегает команду офисных крыс, чей средний возраст глубоко за тридцать.
– Вы называете своих сотрудников крысами?
– Офисными крысами, - поправил Гусев.
–
– Но это же почти оскорбление!
– Да ладно, - сказал Гусев.
– Это все равно, как называть ментов ментами.
– И вы находите это нормальным?
– Менты, как я понял, не особенно возражают.
Виктор побарабанил пальцами по лакированной поверхности стола.
– Еще вопросы?
– спросил Гусев.
– Вам вообще нравится здесь работать?
– Да, - сказал Гусев. Это была не такая уж и неправда. Зарплата, которую он здесь получал, ему нравилась. А работа ему не нравилась в принципе. Он даже подозревал, что тот, другой, молодой Гусев, когда-то совершил большую ошибку при выборе профессии, за которую он нынешний теперь вынужден расплачиваться.
– А наш финансовый директор жаловался, что на прошлом корпоративе вы назвали нашу работу бессмысленной.
– Я был нетрезв, - сказал Гусев.
– Это же корпоратив.
– И что?
– Ну, сами знаете, как это бывает.
– Не знаю, - сказал Виктор.
– Я не считаю свою работу бессмысленной вне зависимости от количества выпитых алкогольных напитков.
– Завидую, - пробормотал Гусев.
– Простите, что?
– Неужели вы сами никогда о таком не думали?
– О каком?
– Ну вот если завтра наша фирма внезапно накроется медным тазом, - сказал Гусев.
– И вся наша линейка продукции исчезнет с рынка. Одномоментно и навсегда. Никакой катастрофы же не произойдет. Конечный потребитель даже не заметит, что что-то изменилось, благо, на этой же полке стоит еще пять наименований от наших конкурентов.
– С чего вы взяли, что завтра наша фирма накроется
– вычленил главное Виктор.
– Гипотетически, - сказал Гусев.
– Мне не нравятся ваши гипотезы, - сказал Виктор.
– Вы знаете что-то такое, чего я не знаю?
– Нет, - сказал Гусев.
– Я вообще не об этом.
– А о чем?
– Ну, подумаешь, новое жидкое мыло мы запустили, - сказал Гусев.
– Подвинули конкурентов, всем показали, эге-гей и все такое. Но ведь жили же как-то люди и без нашего жидкого мыла? И без жидкого мыла вообще тоже жили. И без туалетной бумаги пятидесяти разных сортов и расцветок.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Да я и сам толком не понимаю, - признался Гусев.
– Но как-то это все неправильно. Ура-ура, мы продали мыла на семь процентов больше, чем в прошлом квартале, давайте теперь поиграем в футбол, чтобы укрепить наш корпоративный дух. А ведь на самом деле практически никто не хочет играть в этот ваш футбол. У нас тут работают семейные люди, между прочим. Они после работы хотят к женам и детям. Или к любовницам. Или в клуб телочек клеить. Да мало ли, у кого какие дела. Но нельзя, у нас же внутренний чемпионат... Нас же не поймут, если мы откажемся пинать этот дурацкий мяч. Скажут, что мы не командные игроки и все такое.
Виктор слушал речь с каменным выражением лица. Гусев понял, что его понесло, и заткнулся.
– У вас есть дети?
– Нет, - сказал Гусев.
– Вы вообще женаты?
– Официально - нет.
– Значит, вместо футбола вы ездите в клуб телочек клеить?
– Нет, - сказал Гусев.
– И вообще, речь-то не обо мне.
– А о ком?
– Забудьте, - махнул рукой Гусев.
– Мне разбили машину, у меня стресс, я наговорил лишнего.
Лицо Виктора прояснилось.
– Мне кажется, вам стоит взять отпуск на пару дней, - сказал он.
– А потом, когда вы придете в норму, мы с вами еще раз поговорим.