Цивилизация
Шрифт:
Сварят такую трубочку длиной, как уже сказал, миллиметров двадцать от силы, зачистят шов по краям, проверят на герметичность — и к остальным, потому как ещё и ещё такие же варить надо — восемьсот миллиметров надо в конечном итоге, а значит, наварить их надо с большим запасом — не факт ведь ни разу, что при их сварке встык не наделается брака. Закон подлости ведь что гласит? Что чем меньше ты готов вот к этой конкретной неприятности, тем с большей вероятностью именно она и случится. Так оно и произошло, кстати, несколько раз, причём один из них, сволочь, на окончательную сварку уже двух половин, то бишь четырёхсотмиллиметровых трубок пришёлся — работяги замерли тогда, почти уверенные, что я их сейчас обоих молча убью на хрен, но я их даже не отругал — сам же прекрасно понимаю, что это за работа и что это за люди, которых сам же на неё и отбирал. Даже при их квалификации и при всём их старании, процесс — вероятностный, и к неудачам в нём надо относиться по-философски. Ещё обидно было, когда трубка уже из восьми успешно сваренных кусочков при испытании на герметичность "потекла", и при подварке выявленной поры её прожгли. На производстве — как на производстве. Обиднее всего, что из трёх пар, то бишь шести честно заслуживших своё освобождение рабов двое только остались вольнонаёмными именно на этой работе, а четверо попросились на сварку попроще,
По сравнению со всем этим подготовительным сексом, обусловленным нашей античной отсталостью, само по себе кустарное производство этих радиоламп по методике этого головастого и рукастого француза — уже не столь сложно. Электроды, как я и сказал уже — жестянки, да проволока. У него там точечная контактная сварка, но можно и просто дуговой прихватывать, как мы и делаем. Слесарка и точечная сварка, короче, и тут у нас с ним, я бы сказал, почти что технологический паритет.
В чём у него перед нами неоспоримое преимущество, так это в стекле — ага, вот в этом простом по меркам нашего современного мира стекле, которое у него покупное, в виде готовых трубок нужных размеров, а главное — нужного состава. Если бы мне их вот здесь, в Лакобриге, пусть и на вес золота кто-нибудь предложил, так я бы купил, даже не торгуясь — как и за тот насос Шпренгеля в исполнении из нержавейки и три веса в золоте отдал бы без колебаний, дабы самому не заморачиваться, да только хрен кто производит такие вещи в античном мире.
Стекло ведь, хоть и простое, да не совсем. Хрен бы с ним, с сортаментом этим трубчатым, дуют ведь трубки и у меня, и уж на ламповую-то длину всегда выдуют, было бы только из чего. Тут качество материала важнее. Во-первых, пузырей в нём не должно быть, поскольку любой пузырь — слабое место, а где тонко, там и рвётся. Во-вторых, тут прозрачность хорошая желательна, чтоб хотя бы видно было в случае эксплуатационных неполадок, что за хрень там внутри той лампы происходит. Ну а в-третьих, коэффициент термического расширения у лампового стекла должен быть как можно ближе к таковому у металла впаиваемых в него электродных штырьков. Лампа же греется при работе, и надо, чтоб не треснула и не нарушила герметичность. Мы не просто так из платины их делаем, а оттого, что ейный термический коэффициент — такой же практически, как и у обычного оконного и бутылочного стекла. Были бы бутылки современные, так из них бы те колбы ламп делали и не тужили бы особо. Но это — толстость, а тонкости в том, что и платина у нас не чистая и даже не строго одинакового состава от плавки к плавке, и у стекла нашего аналогичная беда, так что гуляют у них термические коэффициенты от партии к партии непредсказуемым образом, и их проверять и подгонять друг к дружке надо. Были бы у нас те бутылки, мы бы платину по ним методом научного тыка присадками подгоняли, но раз уж мы стекло не покупное используем, а сами варим, то проще его по имеющейся платине подгонять. О свинцовом хрустале я уже сказал. Мы бы и его для ламп использовали, если бы и в дальнейшем планировали в Испании их производить, но такой хайтек ныкать от римлян надо, да понадёжнее, а значит, место ему на Азорах напрашивается. А там напряги с топливом. Я разве с бухты-барахты индукционными электропечами заморачивался? А раз уж они там уже есть, так в них бы по уму и стекло варить, но это тигель тогда нужен проводящий, потому как само стекло — диэлектрик. Тигель, получается, нужен на это дело платиновый, но как раз свинцовое-то стекло с платиной и не дружит — разъедает оно тот платиновый тигель, так что, исходя из технологии "на вырост", то бишь для производства на Азорах, не подходит свинцовый хрусталь для ламп. Впрочем, эту проблему мы решили — Серёга буру нашёл, которая тоже температуру плавления стекла понижает без ущерба для его прозрачности, а заодно и регулятор его термического коэффициента даёт — окись бора на понижение его работает, а на повышение — обыкновенная сода. Но надо проверять на термическое расширение каждую плавку и по платине его подгонять…
Так или иначе, стекло мы получили и трубок из него надули — догнали, можно сказать, того лягушатника, который его готовым покупает. Это я не для принижения его заслуг говорю, тут — честь мужику и хвала, мало кто и с такой форой, как у него, такую же вещь сделает, а просто констатирую, что там, где у него начало работы со стеклом, у нас — уже середина, не меньше. Вот дальше — да, движемся с ним в параллель и по аналогии.
Трубки у него трёх типоразмеров, и в этом мы ему охотно подражаем. Средняя идёт на донышко колбы, в которое будут потом впаиваться и штырьки электродов, у нас платиновые. Первым делом формируется раструб, который припаяется при сборке к самой колбе. У него трубка вращается в специальном станочке типа тех токарноподобных, на которых артиллерийские стволы сверлятся, у нас же обыкновенный токарный, что уж всяко не хуже. Вот чего у нас нет, так это автогена. В его пламени он разогревает кончик вращающейся трубки до размягчения стекла и прижимает к нему железяку, которая этот кончик сперва на конус разжимает, а затем и вовсе на фланец под прямым углом — ну, не резко, конечно, а через скругленный переход. Правильно делает — только концентрации напряжений хрупкому материалу ещё не хватало! У нас вместо автогена электродуговая "горелка" применяется — ага, при станке, вращающемся от водяного колеса. Но чему тут удивляться? Для электричества генератор нужен, от того же самого водяного колеса и вращающийся, а шпиндель станка оно может вращать и напрямую. Неудобство у нашего способа разогрева — то же, что и у электросварки. Нельзя на электродугу без защитной маски смотреть, если зрение дорого, а много ли разглядишь сквозь закопченное стекло? Тут, хвала богам, не те миниатюрные трубочки, и промазать труднее, но один хрен работа не для слабонервных. С надфилями алмазными у нас тоже напряжёнка, так простыми ту готовую деталь надпиливанием и поглубже, потому как отламываем её врукопашную.
У француза для этого приспособа хитрая, с помощью которой он лёгонький надпильчик проволокой охватывает, замыкает цепь, и она раскаляется электричеством, размягчая стекло трубки, он отделяет деталь, выключает ток и уже с той проволоки деталь снимает, ну а мы просто тряпку под низ в несколько слоёв свёрнутую подстилаем на случай, если деталь вдруг сама отвалится и упадёт, чтоб не кокнулась, ну и — ага, пилите, Шура, они золотые. Тут мы ему, конечно, здорово в производительности проигрываем, да и надфили садятся быстро, а они ведь у нас зубилом насекаются в сыром ещё виде — надо, млять, или чего-то придумать на будущее, или хотя бы уж вот эту электроприспособу у него собезьянничать…
Наделав партию этих донышек-держателей, лягушатник их промывает в чём-то непонятном и сушит.
Для плоского обжима донышка-держателя у него карусельная приспособа. Мы сперва хотели без неё обойтись, вращая в том же токарном станке — не один ли хрен, как деталь вращать, вертикально или горизонтально? В теории-то так оно и есть, абсолютно без разницы, да только собака ведь порылась в нюансах. На карусель деталюшку просто поставил фланцем, и хрен куда она оттуда денется, а на токарном её зажимать надо, а она ж хрупкая, сволочь. Запоров несколько штук, мы пришли к выводу, что ну его на хрен, это изобретательство велосипеда, и карусель эта у француза уж всяко проще, чем та токарная приспособа сложнонавороченная, которую нам пришлось бы городить вместо неё. Ну, раз такие дела — собезьянничали мы у него и её. И ни глаза у нас от этого не сузились, как у тех японцев с китайцами, что сами ни хрена не изобретают, а только у Запада изобретения обезьянничают, ни рис лопать не потянуло, как их — чего тут переживать-то? В общем, вертится та деталь на карусели фланцем вниз, а отрезанным концом вверх, разогревается тот верхний конец до размягчения — у него автогеном, у нас электродугой, да обжимается в размягчённом виде на плоскость. Ну, не до конца ещё, а так, предварительно, поскольку проволочки платиновые ещё не вставлены. Перед вставкой их, естественно, промыть эту стекляшку не забываем. Чего? Да не опять, а снова. ИМ, родимым, конечно, чем же ещё?
Проволочки платиновые перемычкой соединяем — лучше из той же платиновой проволоки, потому как потом эта часть обкусится и в переплавку пойдёт. Платину варить — экзотика ещё та, если как положено, там и электрод нужен вольфрамовый, и варить надо в струе аргона, но нам, хвала богам, не нужно полноценного шва, а лишь бы только оно держалось, пока запаивать в стекляшку будем. Упор загибаем из жестянки, на который та перемычка опирается, чтоб не проваливалась глубже, чем нужно. На запаивание — снова в ту карусельную приспособу ставим. Точно так же, как и тогда, при том предварительном обжиме, разогреваем, да посильнее уже, до оранжевого свечения, ну и зажимаем уже до упора, то бишь окончательно. Всё, та часть будущей лампы, ради которой и нужна была платина с проверкой и подгонкой коэффициентов термического расширения, у нас готова. Кончики проволочек у перемычки обкусываем, она больше не нужна, проволочки и сами уже в стекле держатся. Этот момент обкусывания у мужика в ролике не показан, потому как самоочевиден. Естественно — ага, не опять, а снова, и именно ИМ — промываем как следует полученную подсборку. Если электроды уже готовы к пайке, и паять вот прямо сразу тянет, так и руки помыть перед ней тоже не помешает. Только я ведь не просто так о готовности электродов к пайке оговорился. Какого они у нас цвета? Металлического? А готовые должны быть чёрного. Нет, на француза этого, у которого они тоже блестящего металлического цвета, нам кивать не надо. Мужик, конечно, молодец, и всё он делает правильно, но правильно для своих условий, а не для наших. У него же там и материалы все правильные, поскольку покупные, и я не удивлюсь, если чистые вольфрам и никель, которых у нас нет. У нас — нержавейка, да ещё и не точно известного состава, а железо, сволочь, при рабочем нагреве загазовывает вакуум в уже откачанной лампе, и чтобы этот нагрев снизить, ему надо коэффициент лучеиспускания повысить, а для этого поверхность электрода заоксидировать. Заворонить её, грубо говоря, только не в масле, конечно, а в водяных парах. Разработка это наша отечественная, и ещё рубежа двадцатых и тридцатых годов двадцатого века, когда искали, как бы производство ламп удешевить за счёт более дешёвых материалов. Ну так и не следует нам пренебрегать тем, что очень даже неглупый человек придумал, уж всяко получше нашего в данном вопросе прошаренный…
Но это и рабу-термисту поручить можно — есть у нас уже обученные этому делу кадры, хоть и не на ламповых электродах, а на железяках попроще. А нас ожидает работа поквалифицированнее — ага, снова с простым и кондовым, казалось бы, стеклом. Трубку теперь наибольшего диаметра берём — ну, относительно — собственно колбу будем делать. Тут в одиночку не справиться — это у лягушатника всё потребное оборудование имеется, а нам помощник нужен, чтоб по мере "пережигания", то бишь оплавления, аккуратно часть трубки оттягивал. В этом случае можно и на токарном станке. Все готовы? У кого маски сварочной нет — глаза зажмурить и без команды не открывать, потому как у нас дуга, а не автоген. Греем трубку на небольших оборотиках примерно по размеченной риске, и как она размягчится, помощник оттягивать начинает, а мы ему командуем, посильнее тянуть или послабже — у него же глаза зажмурены, и сам он ни хрена не видит. В результате наша трубка по линии разъёма заплавляется с обеих сторон на конус, а затем и разделяется на две части — заготовки будущих колб. Герметичен кончик конуса или нет — не столь важно, поскольку это — только начало. Да, чуть не забыл — дуга уже выключена, и глаза можно открыть. Там, где кончик конуса — отверстие должно быть. Француз плоскогубцами тот кончик обламывал, перед этим абразивным кружочком надрезав, а мы — надфилем, да поглубже, чтобы отламывалось поровнее. Обламываем и напильником припиливаем — как ни старайся, а неровности излома один хрен будут.
Собственно, если отверстие у нас не слишком большим получилось, а габариты лампы не принципиальны, то в принципе можно и сразу же самую тонкую трубку на него напаять, но мы ведь серийную технологию отрабатываем — ну, мелкосерийную, но тем не менее. А серийность — она предусматривает и какую-никакую стандартизацию размеров. Поэтому мы сразу будем делать не тяп-ляп, а как положено. В токарном станке, на малых оборотах… Так, всем зажмуртиться, кто без масок — включаем дугу! Хорошо лягушатнику с его автогеном. Струя пламени — это же не только высокая температура, но и давление повышенное, и ему этого для формирования закругления на месте конуса достаточно. А у нас какое давление от дуги-то? Правильно, ноль целых, хрен десятых. Поэтому и задача наша посложнее, чем у него. Как фланец донышка-держателя мы не только разогревали, но и механически "развальцовывали", так и "башку" колбы мы будем таким же манером "завальцовывать". Разогреваем и — ага, не за один раз, а в несколько приёмов, как дульце той револьверной гильзы после запрессовки в неё пули. Ну, разогретое стекло помягче той латуни, так что и формуется лучше. Закруглили? Ну вот, совсем другое дело! Выключаем дугу и разуваем глаза. То, что отверстие совсем маленьким стало — хрен с ним, главное-то, что оно есть, и воздуху есть куда проходить. В смысле — выходить при его откачке. Что там у термиста с "воронением" электродов? Не готовы ещё? Нет, торопить его не надо…