Civilization
Шрифт:
При этом попасть в мужской дом было не так просто — новичков буквально пытали, нанося порезы каменным лезвием на лице и других частях тела. Потом новичкисодержались в условиях самой зверской дедовщины — вплоть до оказания старшим сексуальных услуг.
Закес и 53 его воина-ахайра налегке отправились в поход на рассвете и вернулись через день, таща за собой корзины с человеческими ушами. То, что несколько сотен воинов не смогли сделать за день боя, эти отморозки исполнили за пару часов. Они подошли скрытно и атаковали ночью, запалив деревню с наветренной стороны. Нападение было предельно жестким и акцентированным — вождь деревни пал одним из первых. Это сразу решило
Последние два дня своего пребывания, я обдумывал увиденное за эту сессию. Итак, мятежная деревня приведена к порядку, а у меня появились неплохие (хотя и дорогостоящие) воины. Но в целом наша боевая мощь откровенно не радовала. Надо самым серьезным образом разобраться с организацией войска. Надо внедрять луки — это будет очень полезно в военном деле. Нужно ввести хоть какое-то подобие воинской дисциплины и обучения. И устраивать лагерь на каждой ночевке, с разведкой и охраной. Иначе внезапное нападение может истребить любое войско, самое многочисленное.
Интересная конечно ситуация с этими молодыми вояками, ахайрами. По сути, это настоящие психи, негодяи, живущие ради убийств. Воспитание в мужском доме сделало их полностью расторможенными, лишенными каких-то моральных преград — они тупо не боялись гибели так, как «обычные» воины.
С другой стороны, многие — просто неудачливые юноши, не сумевшие найти себе жену и покинуть мужской дом, заведя семью.
Хорошо, что они оказались на моей стороне. В этот раз. Но не факт что так будет всегда. Проблему эту нужно решать трояко. Во-первых, нужно создать некие полицейские силы, которые будут таких отморозков гонять. Проблема в том, что полицейские должны быть как бы беспристрастной стороной, и не подыгрывать никому, а это просто невозможно — все состоят в каких то братствах, племенах, общинах, все тут «за кого-то»,и в случае чего просто будут помогать одной из сторон, а не разводить обе.
Во вторых, нужно какое-никакое, а законодательство, там «не убий не укради, не возжелай жены ближнего» и прочее. Ну, здесь мне и карты в руки — как-никак, а каких то двести лет назад я был юристом. Одно только сложно. Записать все эти законы нечем. Не на чем. И не для кого. Никто не умеет ни читать не писать, я единственный кто помнит письменность, аж на трех языках — русском, английском и «международном эсперанто». Но все эти языки мертвые!
И, в-третьих, можно собрать этих молодых идиотов и…. отвлечь их. Ведь викинги грабили Европу, а не свою Скандинавию. Ушкуйники разбойничали на Волге, а в Новгород приезжали пропивать награбленное. И прочие аларихи-атиллы тоже прославились «на чужой стороне». Все придумано до нас!
Итак, я пойду всеми тремя путями решения проблемы. Отряд полицейских я уже создал, увеличив число храмовых охранников, стерегших рабов на плантациях. Эти охранники тоже из рабов, подтвердивших свою верность. Теперь им дали не только дубинки, но и кинжалы из кости, окованной железом, и новинку военного дела — плетеные щиты в форме урезанного снизу овала. Им давали двойную пайку и разрешали завести семью, причем дети становились свободными. Теперь они будут не только охранять храмовое имущество, но и бороться с разбойниками вне городов — в городах справляется и городская стража.
И надо отправить этих ребят-ахайров
В последний день, отдав оракул об отправке разведчиков, я отправился в капсулу в смутной надежде на новую, интересную информацию об окружающих нас землях. Отряды ахайров должны были исследовать, по возможности наносить на карту, а также находить и приносить необычные вещи. В отдаленных землях могли сохраниться интересные артефакты прошедших эпох — вплоть до автомобилей или атомных реакторов. Посмотрим, что мне привезут…. Надеюсь, что-то поинтереснее, чем человеческие уши.
(*– «Закес» в переводе — «Гриф» — прим.)
(**1 сакаль — примерно 32 грамма– прим.)
Глава 15
Ход 9.
Прошло 180 лет.
Жрецы ждали меня в уже знакомом мне зале, построенном у модуля.
Когда я вошел, жрецы вновь упали ниц. Сказав им подняться, я присел в кресло, обтянутое кожаными ремнями, установленное для меня. Лишь двоих жрецов я видел в прошлый раз — Отти, и еще один жрец, остальными были новые лица, в том числе и два мальчика 10–12 лет.
Загорелые лица с узорами из красно-бурой краски, плащи из грубой серой ткани с такими же, как на лицах, геометрическими красно-бурыми узорами по краю, застежки из меди на плечах. Украшения изменились — если раньше их делали из длинных проволочек, изгибая их завитками, то теперь использовали короткие и прямые проволочки, выполняя из них разные геометрические фигуры. У стариков посохи из темного дерева, один из них поднялся с пола с большим трудом и помощью соседей.
Запах орроа, благовония, которое использовали жрецы, был так силен, что заглушал даже исходивший от присутствующих запах чеснока, употребляемого тут в немыслимых количествах.
Жрецы засуетились, погоняя рабов, вносивших в зал большие деревянные блюда с различной снедью. Тут было и мясо газели на вертеле, и речная рыба, запеченная в глиняной обмазке — и запеченная изумительно; лепешки из ячменной муки с медом и травами, фазан и перепелки, куропатки, корни ямама,жаренные с чесноком, овощи, по вкусу напоминающие баклажан, и блюдо, которое они называюттариока — восхитительная смесь сухофруктов и орехов. Пиво-кашу в этот раз не предлагали — видимо поняли, что такое я не одобряю.
Насколько великолепен был обед, настолько же неутешителен оказался доклад жрецов.
С металлами разразился настоящий, полноценный кризис! Железа становилось все меньше, и хоть изделия из него очень берегли, но все равно они и ломались, и терялись, и ржавели, а новых источников железа всё не находилось.
Иногда разведчики или пастухи еще находят в саванне что то металлическое — однажды например нашли стальную ЛЭП с еще висящим на ней алюминиевым проводом. Провод притащили, а ЛЭП так и стоит там, вдали — как ее разобрать, никто не знает. Слишком большой кусок железа зараз,в кузнечный горн его не засунешь, на куски не разрубишь! Провод лежит теперь у амбара — никто не знает, что можно сделать с этим мягкими, и, видимо, бесполезным металлом. Поначалу люди пытались делать из него украшения, как и из меди. Но алюминий, как известно, очень быстро окисляется и перестает блестеть,к тому же, оставляет на теле и одежде темные пятна, поэтому это дело забросили. Единственное, для чего применяли алюминий — растирали проволочку с известью и получали темно-серые тени для глаз.