ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа
Шрифт:
Никто не будет возражать, если его сочтут непобедимым. Поэтому, я думаю, Советы испытывают глубокое удовлетворение от того, что в умах очень многих людей на Западе создан героический образ-офицера и агента советской разведки. Это явление представляет для Москвы тем большую ценность, что свободный мир испытывает страх перед кремлевской агентурой еще до того, как она начинает действовать.
Если кто-то из моих читателей упрекнет меня, что я сам в некоторой степени способствовал созданию мифа о советских супершпионах, когда пытался набросать характеристику офицера разведки Кремля, то должен напомнить: я писал о его подготовке, образе мышления и квалификации и совсем немного — о его успехах. Примеров провалов советской разведки имеется предостаточно. В прошлом ее шпионские сети, зачастую чересчур разветвленные и громоздкие, либо распадались сами под грузом собственных слабостей и ошибок, либо раскрывались
Советы приложили большие усилия к тому, чтобы исключить непредвиденные обстоятельства, связанные в первую очередь с недисциплинированностью и своеволием персонала, из разведывательной работы, построив соответствующим образом подготовку своих офицеров и агентов, но это не принесло никакого успеха. Гарри Лаутон выдал сам себя, ибо пустил полученные за шпионскую деятельность деньги на спекуляцию недвижимостью — он хотел обеспечить свое будущее. Вассал тратил большие суммы денег на шикарную одежду. Каждый из них жил на широкую ногу — не по средствам, а это привело к тому, что раньше или позже на них обратили бы внимание. Хайханен, помощник полковника Абеля, одного из лучших московских шпионов, был алкоголиком. Он довел себя до такой степени, что решил: для него осталось лишь одно — сдаться американским властям и все рассказать о себе, что он и сделал. Сташинский, убивший до приказу Советов двух украинских эмигрантских лидеров, влюбился в немецкую девушку и вступил в конфликт со своими хозяевами из КГБ, которые были против его увлечения. Собственно, желание соединить свою судьбу с ней и было главной причиной его бегства на Запад. Советы, видимо, придавали слишком мало значения этим человеческим слабостям.
Советы не могут устранить из жизни любовь, секс и алчность. А поскольку они используют их в качестве приманки, чтобы завлечь людей в ловушку, просто удивительно, почему они не смогли понять: чувства — мощный фактор, способный сорвать тщательно спланированную операцию. Типичный пример приводит Александр Фут в книге, где он рассказывает о своей шпионской деятельности на службе у Советов во время Второй мировой войны [129] .
Мария Шульц, опытный советский агент, была замужем за Альфредом Шульцем, тоже советским агентом с многолетним стажем, арестованным в Китае за шпионаж. В Швейцарии Мария влюбилась в радиста, который передавал. ее информацию, развелась с супругом и оформила брак с возлюбленным. Вероломный поступок так возмутил ее старую служанку Лизу Броккель, что та, дрожа от гнева, позвонила однажды в британское посольство в Лозанне. То, что она сообщила чиновнику, ответившему ей, было вполне достаточно, чтобы ликвидировать советскую разведывательную сеть в Швейцарии. К счастью для Советов, английский язык служанки был ужасным, а голос ее от волнения прерывался, поэтому в консульстве подумали, что звонил душевно больной человек, и разговор всерьез не приняли.
129
Руководство для шпионов. (Примеч. автора.)
Время от времени Советы и их сателлиты делают грубые ошибки при вербовке своей агентуры. Причина: плохое знание людей, недооценка честности и мужества. При циничном взгляде на честность и преданность исключение делается только для своих идолов, а это не позволяет им видеть причины, которые в действительности определяют характер жизни любого честного гражданина в свободном обществе. Сказанное прекрасно иллюстрирует случай с румынским бизнесменом В. Джеорджеску. В 1953 году, спустя непродолжительное время после бегства из Румынии, он начал хлопотать в Соединенных Штатах о принятии его в американское гражданство. И тут с ним связался агент коммунистической секретной службы, который, с ведома Советов, предпринял отвратительную по своей жестокости попытку шантажа. Он без лишних слов заявил Джеорджеску: если тот согласится шпионить в США для Румынии, то бухарестские власти вернут двух его малолетних сыновей, которые удерживались в Румынии. В противном случае, угрожал агент, он никогда их более не увидит. Джеорджеску категорически отказался вести переговоры по этому вопросу. Он указал ловцу душ на дверь и сообщил обо всем американским властям. Эта история очень сильно возмутила общественность США и настолько осложнила отношения Румынии с нашей страной, что в конце концов бухарестские власти, чтобы как-то выйти из неприятного положения, в которое они попали, были вынуждены выполнить личную просьбу президента Эйзенхауэра об освобождении детей.
Советская разведка слишком самоуверенна.
В общем американцы вправе гордиться тем, что склонность к тайным делам, врожденная или благоприятная у многих других народов, у них, можно сказать, полностью отсутствует. Но есть и оборотная сторона медали: американская общественность, зная об этой особенности нашего народа, убеждена, что в дипломатии и шпионаже мы уступаем «хитрым и ловким иностранцам». Да и сами иностранцы считают американцев легковерными и наивными. К тому же бытуют и другие понятия: официальный представитель США за границей ведет себя как миссионер, влезающий в чужие дела, не смысля в них ничего, и настаивающий на том, чтобы все делалось на американский манер. Такого «американца» мы встречаем в романе Грэма Грина «Тихий американец». Другое произведение, «Вздорный американец», отражает то же расхожее мнение, но под другим углом зрения: полное отсутствие понимания реальной обстановки и образа мышления местного населения, многие бестселлеры (книги, пользующиеся повышенным спросом) производят впечатление, что такая тема очень популярна у наших читателей и что нам самим нравится, когда нас в книгах изображают бестолковыми. Поэтому просто удивительно, что такие глупцы все же попадают под огонь как своей, так и зарубежной критики за неправильное проведение акций за рубежом, включая разведывательные операции.
Должен признаться, что в кадровых делах я предпочитаю иметь дело с, так сказать, «сырым материалом», который мы находим в Америке, — наивными, выросшими где-нибудь в глубинке простыми людьми, и готовить из них офицеров разведки, как бы долго ни длился этот процесс, чем брать разбитных парней, которые любят выбирать кривые дороги, которые скрытны и лукавы от природы, и пытаться делать из них разведчиков.
Читатель, очевидно, заметил: когда я рассказывал о требованиях к офицеру разведки, то не упоминал эти качества. Кто набирает новых сотрудников в разведслужбу, старается не пропустить в число кандидатов лиц с неустойчивым характером. Наши кадровики именно этим и руководствуются. С самого начала они внушают новичкам: офицер разведки должен рассматривать свое дело как труднейшую профессию, а не как рутинный способ добычи средств к существованию. Его личная жизнь должна быть подчинена интересам службы.
Наряду с убеждением в том, что наша разведка чересчур наивна, существует мнение: она, мол, еще молода, у нее не было времени, чтобы прочно стать на ноги. Поэтому мы за короткий срок не смогли подготовить необходимое число кадровых офицеров, которые ни в чем не уступят сотрудникам разведслужб, возникших раньше нашей, будь то дружественных нам или враждебных. Я не разделяю такое мнение. Возьмем, например, Японию и Россию, которые вплоть до начала нынешнего столетия имели феодальные режимы, из-за чего сильно отстали в своем развитии, но смогли овладеть в течение жизни одного поколения, не пройдя многовековую эволюцию общественных систем Запада, всеми техническими достижениями последнего времени. Мы пережили также и то, что полное уничтожение промышленных предприятий во время войны в Германии и частично во Франции и Италии объективно сыграло положительную роль, когда началось послевоенное восстановление экономики, в том смысле, что при реконструкции не надо было оставлять устаревшие оборудование и методы, ставшие теперь обузой. Вместо них использовали самые последние и новейшие достижения науки и техники.
Американская разведка находится в точно таком же положении. Во время Второй мировой войны мы переняли многовековой опыт стародавних разведывательных служб. Когда же после победы наступил момент создать собственную разведку, мы сочли возможным, более того, настоятельно необходимым построить ее таким образом, чтобы она была способна справиться с текущими проблемами и с задачами будущего. То, что американская разведслужба относительно молода, еще ни о чем не говорит. Важно то, что она современна и не отягощена устаревшими теориями и воззрениями. Вместе с тем хочу обратить внимание на ее заслуги: мы первыми широко использовали в разведывательных целях достижения современной науки и техники.
Это лишь отчасти миф, который постепенно меркнет. И сейчас есть еще американцы, которые с подозрением относятся к любой секретной организации, даже если ее создало собственное правительство. Естественно, такое ведомство должно взять на себя бремя доказательства, что требование к соблюдению секретности — оправданная мера, проводимая в национальных интересах.