Crumbling Pedestal
Шрифт:
День сменялся другим, и Альбуса частенько можно было видеть с потерянным, а иногда и с болезненным выражением на лице, когда он не пытался использовать различные методы, чтобы найти Гарри. Не видя того, что произошло после исчезновении двоих мальчиков, никто и понятия не имел, где мог быть Гарри. Ни одно из заклинаний местонахождения не срабатывало. Все, что бы они ни пробовали, либо проваливалось сразу, либо уводило совершенно в противоположном направлении.
Хор и Марк проводили довольно много времени в замке в июле месяце, часто засыпая в комнатах Северуса и кушая там же. Марк находился под неусыпным наблюдением домашнего эльфа, и он занимался зельями, когда все спешили в кабинет директора - наблюдать,
Вот оно. Гарри Поттер уснул в ночь с 30 на 31 июля, так же, как и каждую ночь на протяжении последнего месяца. Один наблюдатель был оставлен следить за происходящим, в то время как все остальные разошлись по своим кроватям. Они все собрались вместе к тому времени, когда мальчик обычно просыпался, приготовившись увидеть, не принесет ли чего-нибудь интересного этот день, или, хотя бы, не даст хоть тонкий намек. Но то, что они увидели…Они совершенно не были к этому готовы…Гарри Поттер лежал на кровати, когда появился свет, или, скорее, его отблески. Блестящие потоки крови бежали вниз по стенам на пол. Его очки были разбиты так, что уже не поддались бы никаким ремонтным заклинаниям, дужки торчали из его уже неузнаваемых глаз, да и остальное все с трудом можно было назвать Гарри Поттером. Его конечности были отрублены и лежали у подножья кровати.
Они все еще пребывали в безмолвном шоке, когда открылась дверь, и вошел Волдеморт. Взглянув на происходящее, он чуть не разнес в ярости полкомнаты. Хор некоторое время не понимал, что чувствует. Он не мог решить, то ли он должен быть поражен абсолютным разрушением своего тела - ну, просто тела - то ли чувствовать отвращение из-за того, насколько далеко зашла Судьба. В любом случае, было ясно, что Гарри просто не мог сам совершить такое с собой.
Волдеморт, наконец, успокоился и подлетел ко все еще целому столу. Выдернув полностью ящик из него, он наклонился, вытащил дневник и начал его рассматривать.
– Итак, - сказал он, - Что же мне с тобой делать? Послать тебя вместе с жалкими останками твоего хозяина в магический мир, или оставить себе? Позволить таким идиотам, как Дамблдор, увидеть, сколько вреда они причинили тебе прежде, чем ты сдох? Возможно, если бы я смог увидеть выражение их лиц, когда они прочтут тебя, это того бы стоило.
Волдеморт опустил дневник и повернулся к Гарри.
– А ты, жалкий маленький придурок. Как ты посмел самовольно умереть!? Это было мое право! Мое решение! Ты стал бы для меня неплохой игрушкой, Гарри. Маленьким преданным любимцем, слушавшимся только меня, молившим выполнить каждое мое желание. Ты можешь представить себе рожи обожающей тебя публики, когда бы они об этом узнали? Я даже пришел сегодня сюда, чтобы попытаться немного прочистить тебе мозги. Но нет, тебе надо было умудриться убить себя прямо у меня под носом. Как ты посмел!?
Волдеморт бросил дневник на кровать, криво усмехнувшись, когда он упал куда-то в район груди Гарри.
– О, ну, да ладно, ты этого не пропустишь. Я решу, куда доставить тебя, после того, как поговорю со своими Слугами. И, кстати, спасибо, что напомнил мне о моем дорогом предателе Северусе. Я придумаю что-нибудь особенное для него. Он был одним из моих любимчиков, знаешь. Но его уже заменили. Ты хоть понял, что твой дорогой Профессор Муди был самозванцем весь этот год? Могу поспорить, что ты и понятия не имел. Барти Крауч вернулся живой и здоровый, и мне не нужно волноваться, что он предаст меня. И, к тому же, есть еще один. Я подумаю о нем.
Волдеморт отвернулся и пошел к двери, но остановился, - Прежде, чем я уйду, Гарри, у тебя есть последнее желание? Нет? Хм. Жаль.
– Он вышел и тихо закрыл за собой дверь,
Минерва, которая всегда оставалась спокойной в моменты кризиса, отвернулась от образа, все еще показанного в зеркале, и сползла на ковер Альбуса.
Пару дней спустя, труп был найден на окраине Хогсмида. Его конечности были пришиты на место чем-то похожим на рыболовную леску, а дневник осторожно лежал на том, что когда-то было грудью.
Глава 19
Тело Гарри было моментально перенесено в замок и спрятано в комнате, предоставленной замком после того, как Альбус попросил Хора посодействовать в этом вопросе. Не нужно и говорить, что чары на той части замка были усиленными. Орды репортеров осаждали центральные двери замка, которые оставались перед ними закрытыми, но никто не мог знать, насколько предприимчивыми могли оказаться газетчики.
Дневник вызвал множество споров, биений себя в грудь и взаимных обвинений - некоторые, даже, в адрес самой жертвы, Гарри. Каждый человек мог прочесть его от начала и до конца, и часто он передавался из рук в руки с выражениями лиц, которые невозможно было прочесть. Наконец, он достался Хору, который удивленно посмотрел, когда ему передали дневник.
– Я не уверен, что пойму, - сказал он.
– Я прочту, но какую ценность он представляет для меня, кроме той, что немного просветит меня в ситуации?
– Это станет ясно позже, я думаю, немного позже, - сказал Альбус.
– Ты очень помог нам, потратив столько времени и способностей, что, я уверен, нам стоит обсудить это попозже, как только мы все немного успокоимся.
Хор пожал плечами и сел читать, хотя он и помнил почти все, что когда-то написал. Спустя какое-то время он поднял глаза и сказал, - Замок сообщил, что здесь Ремус Люпин, - затем вернулся к дневнику. Он рассеяно заметил, что кто-то из присутствующих поднялся и моментально ушел, и к тому времени, как он закончил читать и вернул дневник Альбусу, снова вернулся, ведя с собой Ремуса.
– Прежде, чем мы продолжим, - сказал Альбус, - не будешь ли ты так любезен, попросить о Ремусе, Хор?
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что директор имел ввиду. Хор попросил замок о помощи, и она произвела необходимые изменения. Альбус отвел Ремуса в сторонку, по-видимому, чтобы объяснить, что произошло и сунул ему в руки дневник.
Альбус больше всего пострадал от того, что написал Гарри, но это было на личностном уровне, как заметил Хор. Ему приходилось защищаться во время обсуждений, часто утверждая, что ребенок, тем более, такой юный, просто не мог понять всю глубину решений, которые был вынужден принимать Альбус. Хора это одновременно и забавляло и огорчало, но он мог себе это позволить, в конце концов, это была его жизнь, хотя время и расстояние слегка смягчили даже самые острые углы.
У Ремуса вошло в привычку стенать из-за того, что он так мало провел времени с Гарри в тот год, и даже в те дни ему приходилось сдерживаться. Сириус занимался тем же самым, и завидовал Ремусу, что у того был хотя бы год. Он потерпел полную неудачу в своем желании обезопасить Гарри, несмотря на тот факт, что не мог сделать большего.
Северус тоже демонстрировал довольно любопытный коктейль из эмоций, хотя Хор и сомневался, что кто-нибудь сможет рассмотреть это за привычно-холодной маской. Единственное, что выдавало его - это очень напряженный взгляд и нахмуренные брови. Казалось, его чрезвычайно беспокоил тот факт, что Гарри чуть не попал в Слизерин, и Хор подумывал спросил об этом позже, без свидетелей. Также казалось, что Северус был довольно зол на некоторые слова, написанные Гарри, особенно после всего того, что он сделал, чтобы уберечь мальчика от неприятностей. Хор заметил на себе не один недоуменный взгляд, брошенный Северусом.