Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы
Шрифт:
Девушка медленно водила по названиям блюд ухоженным указательным пальчиком и неслышно шевелила губами. Она полностью расслабилась.
– Выпьешь что-нибудь, Оксана? Шампанское?
– Можно.
– А поесть?
– Да, давай, я весь день была занята. Представляешь, даже не обедала!
– Да ты что? – притворно удивился Шелестов. – Какой ужас!
– Издеваешься?
– Ну, если самую малость.
– Ну – с? Готовы? – наконец осведомился официант.
– Да, я готова! – Оксана не дала первым сделать заказ Антону, – пожалуйста,
– Клубнику, пожалуйста, отдельно! – и обезоруживающе улыбнулась.
– Круто! – начало Шелестову понравилось.
– Что ещё? – официант переместился ближе к нему.
Антон посмотрел на официанта, потом на его бейджик на левом кармане костюма с надписью «Викентий» большими буквами.
– Советское шампанское, полусладкое, шашлык из баранины, бутылку минеральной воды, плитку шоколада и вазочку маринованных белых грибов. Это пока всё, дальше – будет видно, Викентий!
Буквально уже через несколько минут, Викентий, достав бутылку шампанского из серебряного ведёрца со льдом, отрыл её, разлил по бокалам Антона и Оксаны и, оставив их наедине с принесённой ранее закуской, испарился, правда, не забыв пожелать приятного аппетита!
– Итак! За что выпьем? – спросил Шелестов.
– Давай за встречу! – предложила Оксана звонким голосом и её щёки слегка порозовели.
– Давай!
Они выпили, и активно взялись за лёгкую закуску. Каждый из них хоть и был поглощён едой, но изредка они посматривали друг на друга.
– Так, а теперь давай за знакомство!
– Давай!
Антону очень хотелось, чтобы Оксана рассказала о себе, но её не торопил, справедливо полагая, что выпитое шампанское и непринужденная обстановка сами спровоцируют девушку на откровенность.
Честно говоря, Антон мог и сам навести справки в отношении девушки, как говорят опера «пробить» человека, т.е. узнать, сколько ей лет, какое учебное заведение заканчивала, с кем живёт и массу другой полезной информации, используя своё служебное положение. Всё – таки он был сыщиком, а сыщики, как известно, народ любопытный.
– Вкусно?
– Да, ничего.
– Если захочешь ещё что ни – будь, давай говори, не стесняйся.
– Ладно.
– Антон!
– Да.
– А с кем ты живешь?
– С родителями.
– А сколько тебе лет?
– Мне, двадцать семь.
– А тебе?
– А мне, двадцать пять.
– А ты коренной москвич?
– Конечно! А почему ты спросила?
– Ты работаешь в милиции, а я точно знаю, что коренные москвичи милицию не любят.
– Оксана, это твоё глубокое заблуждение, поверь мне. Это моя работа и я знаю, что говорю. А ты москвичка?
– Да.
– А ты с кем живёшь?
– Я живу с сыном, ему пять лет, зовут Василий. А мои родители и бабушка живут на шестом этаже, прямо под нами. А почему ты ещё не женат?
– По правде говоря, я как-то не задумывался о женитьбе. Учёба, армия, опять учёба, теперь вот
– Да, нет, ничего, просто ты такой весь из себя заметный парень, спортивный, хорошо выглядишь. Неужели ни с кем не встречаешься.
– Почему? Встречаюсь иногда, но это так, либо старые знакомые, либо мимолетные увлечения.
– Ты всегда правду говоришь?
Антон чуть не поперхнулся минеральной водой.
– Оксана! Это очень серьёзный вопрос. Отвечу так: я стараюсь друзьям, близким и знакомым не создавать проблем. Есть вещи, о которых я просто не буду разговаривать, а не хочешь, чтобы я тебя вводил в заблуждение, просто не спрашивай.
– Ясно.
– А где твой?
– а у меня нет.
– Почему?
– А он меня бросил, когда узнал, что я беременна.
– Круто!
– Бывает, это просто жизнь. – И вообще, товарищ милиционер, ты не на работе, задаешь много личных вопросов.
– Прости, больше не буду.
Шелестов налил в бокалы шампанское.
А затем они с удовольствием продолжили общение на отвлечённые темы, разбавляя разговор, то ещё заказанной порцией отменной жареной форели, то ещё одним десертом, и всё это запиваемое шампанским. Вечер удался на славу. Оксана оказалась интересной особой со своими взглядами на жизнь, разговаривать с ней было легко и приятно.
Когда они подошли к подъезду, где жила Оксана, и настала пора прощаться, он взял её правую руку, спокойно снял с неё изящную женскую перчатку из тонкой кожи и прижал её ладошку к своей щеке. Она улыбнулась.
– У тебя руки замёрзли.
– Ничего, зато сердце горячее. И ты колючий. Больше к нам не придёшь?
– Нет. Что делать, служба.
– Спасибо за изумительный вечер. Мне очень понравилось.
– Мне тоже.
– Тогда пока?
– Пока.
Осторожно высвободив свою руку, Оксана повернулась и вошла в подъезд. Антон стоял и смотрел ей вслед.
Вот вверх мягко скользнул лифт. Проводив взглядом его светящееся окошко до седьмого этажа, Шелестов поднёс к лицу оставленную перчатку Оксаны, чтобы почувствовать запах её духов. Потом сунул перчатку в карман и пошёл к метро.
Дом встретил Антона тишиной. Раздевшись и тихо прокравшись к себе в комнату, он включил свет, и сел за секретер, чтобы написать ответ Вилли. Достал бумагу, ручку и только собрался было начать творить, как лёгкий стук в дверь возвестил о приходе мамы.
– Мам, ну что ещё? – он попытался придать своему голосу недовольные нотки.
Она приоткрыла дверь, строго смотря на Антона.
– Во – первых, здравствуй, сын! Во – вторых, почему ты, когда пришёл не умылся и не вымыл руки? В – третьих, ужин на столе, а вот в – четвёртых, ты не закрыл шкаф, когда вешал куртку. А из кармана торчит женская перчатка. Как её зовут?
Лицо матери подобрело.
– Кого? Перчатку? – была слабенькая попытка сострить, и улизнуть в другую тему.
– Нет, дорогой мой, её хозяйку!
– Всё, попал! Теперь старая пластинка зазвучит с новой силой! – он поёжился. Мать с отцом хотели внуков, а он считал, что ещё рано.