Цугцванг. Два королевства
Шрифт:
– Разве альфы не служат как раз для этого самого удовольствия? – неохотно поинтересовался Хаук.
– Служат. Но не так как вы думаете. Вам еще многое нужно узнать о нравах, которые царят при дворе.
– Это каких же?
Маркиз присел на постель и встряхнул рюшками на запястьях.
– Вы когда-нибудь слышали определение «фроттаж»?
– Нет, а что это? – спросил Хаук, ковыряя языком кусок баранины, застрявший между зубов.
У маркиза, наблюдающего за его мимикой, едва не свело от отвращения лицо.
– Неужели вас не обучали пользоваться столовыми приборами, к примеру, зубочисткой? Я догадывался, что тхиенцы грубы и неотесанны, но не свиньи же? – Он достал тонкую заостренную палочку из тряпичной салфетки, в которую были завернуты нетронутые приборы и вручил ее Хауку, а затем отвернулся.
– Прошу прощения, марки… Ваше Сиятельство, –
– У вас красивое тело, Арнбранд, но манеры никуда не годятся! И не скажешь, что вы сын короля, ведете себя словно бродячий пес, выбежавший из леса.
– А я и есть тот пес, Ваше Сиятельство, я не Риг… Тем более, раньше вы говорили, что у меня вульгарные мышцы и что тхиенцы не возбуждают изнеженных иосмерийских омег. Но давайте не будем? Мне интересно узнать, что же такое этот ваш загадочный фроттаж? За сутки в одиночестве я готов поговорить даже об этом.
– Фроттаж – это целое искусство, – начал маркиз, но Хаук перебил его.
– Как картины рисовать или нечто вроде?
– Вы дадите мне договорить?
– О, да, прошу прощения, марки… Ваше Сиятельство.
Маркиз сузил глаза, заметно разозлившись.
– Вы это нарочно, да?
– Не имею понятия, о чем вы? – Хаук был позабавлен тем, что маркиз среагировал на эту мелкую подначку.
– Я расскажу вам немного об истории. Для меня это первый опыт в обучении того, кто не стремился к данному предназначению с рождения, поэтому я буду подниматься с азов, чтобы зародить в вашей юной голове правильные мысли. Ну что же, приступим? Триста лет назад, когда Иосмериа была под руководством альфа-правителя Йорга Пятого, на этой земле царил голод и разруха, как следствие его недальновидного правления. Его супруг Жюстин предпринимал определенные действия в течение десяти лет, чтобы укрепить свои позиции во всех диаспорах объединенного королевства. И когда Йорга внезапно не стало, никто даже не думал поднимать вопрос о смене династии, несмотря на то что детей альф у омеги не было. Жюстин был выбором многих и оказался отличным королем на более чем четверть века. И что же сделало его Великим? Как думаете, Арнбранд? – Когда ответа не последовало маркиз продолжил: – Реформирование армии. Жюстин был первым, кто позволил служить всем, у кого на то было желание: женщинам, бетам, омегам, альфам – всем, кто удержал бы в руках меч! Естественно, альфы были недовольны, как же так, единственное поприще, где им не было равных в виду отсутствия конкурентов оккупировано. Но, как оказалось, даже во владении мечом они не были мастерами… Альф исключали из армейских рядов за пьянки, попытки изнасилований, ругань, драки и вспышки агрессии, которую они попросту не умели контролировать, выдавая за особенности характера, пока не запретили им и вовсе служить. Сын Жюстина – Базиль возобновил это право лишь спустя двадцать лет. Как думаете, насколько далеко смогли уйти беты и омеги вперед в построении собственной структуры военной службы? На мили, многие мили вперед! Альфы уже не были первыми и самыми лучшими, лишь одними из многих. То же самое случилось и с Советом, в который поначалу, во времена Жюстина, были допущены альфы, сейчас же их нет там вовсе. Они склочились и интриговали, стоили заговоры о мировом господстве, вместо того чтобы править теми землями и людьми, которые были в их ведении.
Хаук понял, что слова маркиза откликнулись в нем. Именно так он сам думал о главах кланов, которые не могли сидеть на месте и кочевали от соседа к соседу, выясняя отношения и затевая территориальные распри. Но раньше ему казалось, что это не имеет никакого отношения к их статусу. Хотя он бы никогда не признался в своей солидарности маркизу, даже понимая, что тот прав.
– Король Базиль не затевал ни с кем склок, ну кроме Тхиенского правителя, с которым и до сих пор продолжаются стычки из-за проклятого полуострова Ардо. Тхиенцы – единственные заклятые враги иосмерийцев из-за их упорного нежелания обменивать пленных. Когда был взят в плен принц Валентин, король Камил объявил траур на целый месяц и неукоснительно придерживался его. Все знали, что принц, хоть он и жив на данный момент, вскоре будет мертв стараниями Вальгарда Рэнгвольда. Принц Бастиль на тот момент был еще мал, но, когда принца Валентина казнили и отправили к иосмерийскому двору его голову, ему было уже двенадцать лет.
– Я не знал… что его голову… что отец послал ее вам…
– Жуткая
– Очень драматично, маркиз… Ваше Сиятельство, но не хотите ли рассказать о том, как Валентин плел козни против моего отца, чтобы убить его?
Маркиз не выглядел шокированным.
– А разве вы, Арнбранд, не сделали бы все от вас зависящее, чтобы избежать плена? Вам так претила идея того, что я буду вас трахать, а чем, вы думаете занимался король Вальгард с принцем Валентином на протяжении долгих лет?
Хаук прикусил язык.
– Не думаю, что он прям так ему досаждал… – Но поник на полуслове, потому что внезапно понял: да – досаждал. Слишком часто приходили в будуар стражники и Валентин брыкался и кричал, а затем его волокли куда-то и возвращался он сам не свой. Мог часами не двигаться, глядя в одну точку.
Хаук был мал и хотел играть, а тот лишь равнодушно отпихивал его в сторону.
– Давайте сменим тему? Мне не слишком-то приятно, что вы оскорбляете моих соотечественников и если дальше у нас беседа пойдет в том же русле, то я не буду ее продолжать.
Маркиз не особенно удивился такой отповеди.
– Кровь еще в вас проснется, Арнбранд, попомните мои слова, – не удержался он от реплики, и тут же продолжил: – Как я уже говорил ранее, Жюстин – реформировал армию, Базиль же сосредоточился на том, чтобы выправить все недостатки в Совете. Иосмериа единственное королевство в чьем Совете есть женщины, к их мнению стоит прислушиваться, потому что беты – основа всего. Основа нашего мироздания – где альфа и омега лишь две стороны одной медали. Беты не могут быть рабами наших желаний, да и рабами в принципе. Мы самые худшие узники наших страстей и не нам учить других, пока не разобрались в себе. Один из сыновей короля Базиля – Рафаэль, нареченный «Монахом», написал об этом трактат под названием: «О желаниях телесных», в котором говорилось, что воздержание не лучший выбор для тех существ, чья природа велит им даровать жизнь. Он был ужасным рукоблудом и много разглагольствовал на тему высвобождения внутренних соков. И хорошо, что оказался младшим в цепочке наследования, его обходил Фабьен – дедушка нынешнего короля, иначе двор был бы совсем другим. Именно Фабьен искоренил такое понятие, как «наследный брак» продвигая идею свободного деторождения. Как утверждал король на горьком опыте браков своих предшественников: омега всегда знает чьей ребенок в его утробе – это ребенок правителя и будущий король по воле судьбы. Фабьен отдал на суждение Совета кандидатуры всех своих фаворитов и спал только с избранными альфами. И вряд ли прогадал, потому что Камил не знал имен своего альфа-отца, и те в свою очередь не имели права влиять на ребенка. Это избавило Совет от многих головных болей: притязаний принца-консорта на трон, либо же продвижения «нужного» наследника к престолу, а также вопросов, связанных со вдовством короля или внебрачными детьми.
– А почему принц Валентин отправился в Ардо? Неужели ему не сиделось при дворе, где он мог наслаждаться свободой?
– Принц Валентин с юношества увлекался военным делом, после смерти его отца – любимого брата короля – Ариана, тот стал буквально сыном Его Величеству и все относились к нему, как родному брату Камила. Принц Валентин словно родился в седле с мечом в руке, его первое слово было «лошадка», если верить королю. А уж я ему верю, потому что лично знал принца Валентина, мы с ним ровесники. Он был как огонь – пожар, охватывающий сухостой… И поскольку всегда оставался – как и вы – вторым в очереди на наследование престола король Фабьен его особенно не сдерживал. Принц Валентин мог все, чего не мог принц Камил, в том числе и отправиться в Ардо, чтобы руководить осадой.
– Я помню, он был очень красив. – Хаук помнил не только это, но в жизни не стал бы делиться такого рода воспоминаниями. Слишком уж неудобными они были.
– Верно, даже принц Камил завидовал его эффектной внешности, но все с лихвой окупилось в Бастиле… У вас его глаза. Синие, как глубокое море.
– А у Камиля были еще дети? Кроме Бастиля? Дети-омеги, возможные претенденты на трон?
Маркиз немного поколебался, прежде чем ответить. Вероятно, обдумывал, насколько уместно будет обсуждать такие вопросы.