Цугцванг
Шрифт:
«Но вообще действительно, похоже, крутая вещь…» — пить таблетки не надо, эффективность высокая 98–99 %, - «Никаких презервативов, что очень-очень важно!»
И тут мое сердце пропускает удар. Не может же все действительно быть так шоколадно, да?
«После окончания использования препарата, зачатие ребенка возможно не сразу. На полное восстановление этой способности требуется от 5 до 24 месяцев.»
— Тут написано, что я не могу иметь ребенка.
— Логично, — кивает, поедая крабовый салат, — Это ведь контрацептивы и…
— Нет,
— Так, спокойно!
Предотвращая новую волную паники, он убирает тарелку и поворачивается ко мне, серьезно, даже немного строго, смотрит и в похожем стиле говорит:
— Да, тебе потребуется восстановление…
— Но…
— НО! — теперь с нажимом перебивает он, — Только потому что нужно время вывести препарат из организма. У тебя нет никаких противопоказаний, я все проверил, и я ни разу не слышал, чтобы после уколов женщина не смогла забеременеть. Пожалуйста. Не паникуй.
Слезы все равно скатываются с глаз, и я сразу же оказываюсь в теплых объятиях. Макс откидывается вместо со мной на спинку дивана и дает мне время прийти в себя, гладит по спине, оставляет поцелуи на макушке, а потом тихо шепчет.
— Малыш, ты считаешь, что я бы сделал что-то, что тебе навредит?
— Нет, но…
— Если существовал бы риск, я бы этого не сделал, но я абсолютно уверен. Просто так проще. Поверь.
— Я тебе верю.
— Тогда успокойся. Вообще не понимаю с чего вдруг такая бурная реакция?
— Я испугалась!
— Это я как раз понял, но ты слишком утрируешь. Тебе известно, что я не причиню тебе вреда, — фыркает и снова берет свою тарелку, уставившись в экран.
— Но можно было обойтись и без этого, или хотя бы мне сказать! Я должна была это решать! Вдруг завтра я проснусь и захочу ребенка?!
— Пф, ну конечно…
— Я серьезно!
— Амелия, закрыли эту глупую тему.
— Почему это глупую?!
— Потому что дети не нужны ни мне, ни тебе. И не надо отрицать, — холодно чеканит, глядя мне в глаза, — Еще раз повторю: тебя даже стошнило от страха.
Фыркаю на этот раз сама и подтягиваю ноги к груди. Суплюсь.
«Так то оно так, конечно, но все равно…Страшно как-то потерять возможность иметь ребенка…»
— Малыш, пожалуйста… — тихо шепчет, приближаясь и целуя меня в коленку, — Давай не будем, ладно? Я поступил неправильно, что не сказал, но без злого умысла. Мне же известно, что ты не против таблеток, а это просто лучше. М?
«Снова прав…» — смотрю на него нехотя и киваю слабо. Сдавать позиции так быстро мне не сильно хочется, но и ссориться тоже. Особенно сейчас.
— Тогда поцелуй.
И я целую. Невзначай, но целую. Макс на меня не давит, хотя все понимает, только тихонько усмехается и в третий раз берется за еду, а потом также невзначай вдруг говорит.
— Кстати, пока ты искала розовую пижамку для меня, заходил Дед Мороз.
«Чего?!»
— …Заглянула бы под елку.
Резко перевожу
— Пожалуйста…
Я встаю. Аккуратно крадусь, реально же крадусь на полупальчиках, достаю подарок. Весит немного, конечно, но тоже значительно. Вздыхаю.
«Я то ничего не купила…черт…» — немного краснею, когда открываю, а потом меня словно в самое сердце поражает.
Здесь все: мой крест, мои сережки и тот самый цветок.
«Не верю своим глазам!..» — оборачиваюсь.
Макс наблюдает за мной, раскинув руки на спинке дивана, улыбается. Ждет. Снова не давит, он просто молчит.
— Это же…это…
— Сначала я хотел положить тебе уголь, но ты была очень хорошей девочкой.
— Макс, я не могу это принять… — мотаю головой и отодвигаю от себя настолько дорогие мне вещи, и сразу слышу очередной смешок.
— Можешь. Они твои.
— Но я их продала!
— А я выкупил. Для тебя.
— Они стоят…
— Заткнись.
— Макс!
— Закрой рот, Амелия, — прибавляет строгости, но она притворная и не сильно спрятана за настоящим оживлением.
Это вводит меня в некий ступор. Я снова смотрю на свои-его украшения, молчу, взвешиваю, а потом все таки возвращаю внимание ему и тихо шепчу.
— Макс, я ничего тебе не купила. Это было бы странно дарить подарок на твои же деньги и…
— Амелия…выдыхай. Для меня под елкой тоже кое что есть.
— И что же?! Разбитая кошкой игрушка?!
— Нет, но близко. Котенок в розовой пижамке, — тут же вспыхиваю, а он улыбается шире и дергает бровями, как истинный Чешир, — А теперь иди ко мне. Я хочу получить свой подарок.
Я подхожу медленно под прицелом его зеленых глаз. Немного волнуюсь, но не боюсь. Останавливаюсь между его раскрытых ног, мандражирую больше. Макс водит по мне липким взглядом, но от него я не чувствую дискомфорта, напротив, я чувствую возбуждение. Слегка улыбаюсь, когда вижу его ответ, который скрыть и в брюках то непросто, а в трусах, в которых теперь он сидит из-за того, что я его намочила, тем более.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Звучит пoшло, конечно, но рядом с ним мне нравится быть пошлой. Особенно сильно нравится видеть огонь, который вспыхивает в эту же секунду, и слышать голос, упавший на пару тонов.
— А чего ты сама хочешь?
Я знаю, чего хочу. Я готова. Опускаюсь на колени и берусь за свои лямки, которые медленно стягиваю, не отводя от него взгляда. Макс пытается казаться спокойным, но его кадык дергается, а грудь вздымается чаще, так что я с легкостью могу сказать, что попала в самое яблочко. Откидываю топик в сторону, разжигая свои любимые глаза ярче, и берусь за резинку его боксеров. Мне известно, что с той минуты, как я опустилась на колени, он больше не управляет ситуацией — теперь главная здесь я. Макс доказывает, поднимая бедра, стоит мне потянуть ткань ниже, его дыхание сбивается, а когда я беру его член в руку и вовсе замирает.