Цунами
Шрифт:
— В зависимости от того, с какой целью, — отозвалась Нелли.
— Вот не загадал, — сказал Дрон.
Он отнял руку от Будды. Середина и один из концов полоски прихватились так, что границы между нею и нижним слоем золота стало не различить, но другой конец, неутомимо топорщясь, никак не хотел приставать, и щетина, покрывавшая Будду, сделалась на одну щетинку гуще.
Крис выбрал для золочения другого Будду. Движения его, какими он наложил свой золотой лоскут Будде на лоб над переносицей и начал притирать ногтем, были так решительны и
— Как интересно! — воскликнула Нелли, когда Крис распрямился. Его полоска впаялась в Будду бесследно. — Почему именно на лоб, если не тайна?
— Тайна, тайна! — встал на защиту Криса Дрон.
— Ну, если и тайна, то не такая, чтобы уж слишком таиться, — сказал Крис. — Третий глаз. Хочу быть зрячим. Вернее, так: больше, чем просто зрячим. Видеть на десять метров под землей.
— Тогда я… — проговорила Нелли — и не закончила. Она посмотрела на Дрона, взглянула на Криса, на Рада, шагнула к помосту и быстро приложила свою фольгу, один лоскут за другим, к животу Будды. Пожала на них подушечками пальцев, провела ногтем и, оставив без внимания топорщившиеся концы, отступила в сторону.
Внезапно возникшая атмосфера общей серьезности словно бы заразила Рада. Он намеревался нашлепать фольгу куда попало, скорее всего — на стопы, где золота почти не было и проглядывала черно-серая чугунная основа фигуры, но теперь он почувствовал потребность позолотить Будду со смыслом. Мгновение, склонившись над помостом, он раздумывал, куда поместить свое золото.
Он наложил полоски фольги на солнечное сплетение. И тому Будде, и другому. Полосок было три, и одному из Будд досталось сразу две.
— Интересно! — пародируя Нелли, воскликнул Дрон. — И что это значит?
— Если не тайна? — добавил с улыбкой Крис.
— Тайна, — сказал Рад.
Он вспомнил читанное где-то, что душа обитает в районе солнечного сплетения. Наверное, боль, что терзала его, следовало назвать душевной.
— Что ж, тайна — значит, тайна, — подытожил Дрон. — Но не забывай, — наставил он на Рада указательный палец, — все тайное рано или поздно становится явным.
— От тебя все зависит, — ответил ему Рад.
— А! — мгновение спустя дошел до Дрона намек Рада. — Подожди, подожди. Давай на массаж. Теперь на массаж! — посмотрел он на Криса. — Готовы? Настоящий тайский массаж!
— Готов! — с бравостью, как если бы внутренне расправляя плечи, ответил Крис.
— Тогда вперед! — указал рукой Дрон в сторону двух приземистых, неказистых белых павильончиков невдалеке — напомнив Раду скульптурного Ленина многочисленных памятников провалившейся в тартарары советской эпохи.
Глава восьмая
Тайский массаж отличался от обычного тем, что разминали не мышцы, а связки и сочленения костей. Медленно, обстоятельно, нажав — и долго не отпуская, начав с пальцев ног и постепенно поднимаясь выше, выше, переваливая со спины на живот, с бока
Можно было заказать ускоренный массаж — на полчаса, можно было стандартный — на час, а можно было «большой» — на два часа, и Дрон, руководивший процессом, диктаторски заказал большой. День до массажа влачился медленной равнинной рекой, Рад лег на топчан — и время встало, превратившись в вечность…
Но все же оказался конец и у вечности. Один за другим они все четверо поднялись, сняли с себя выданные на время массажа одинаковые широченные зеленые трусы, оделись и так же один за другим вышли на улицу. На улице, несмотря на появившиеся признаки сумерек, было все так же по-банному парно, но гремучая смесь уличного запаха развеивалась на монастырских просторах, и ноздри не спешили отдать вкус воздуха массажного зала воспоминаниям. У Криса, у Дрона, у Нелли — у всех, увидел Рад, на лицах стояло выражение блаженства.
— Чудесно! Как заново родился. Такая релаксация — невообразимо, — обменивались они друг с другом впечатлениями.
— А? Как? Отлично? — вопросил Дрон у Рада.
— Еще как, — пришлось сказать Раду.
Долго, однако, обмениваться впечатлениями не пришлось. Вдруг выяснилось, что самолет Криса вылетает на два часа раньше, чем считал Дрон. Что вместо ресторана «Regency Park», которым Дрон собирался завершить день, Крису нужно выезжать в аэропорт, и, в общем, безотлагательно. Нестись в гостиницу, хватать чемодан — и снова нестись. Только уже в аэропорт. День, проволочивший себя равнинной рекой, понесся вскачь по камням горным потоком.
Они обнаружили неподалеку от монастырских ворот стоянку taxi-metre, нормальных такси со счетчиком, и через полчаса, потомившись пару раз в пробках, оказались на своей улице, у гостиницы Криса. Крис отправился в номер собираться, а они втроем остались внизу в холле ждать его. В холле работал бар, и, чтобы скоротать время, они заказали кофе, по пирожному, порцию коньяка — добавить в кофе. Тут-то, когда влили коньяк в кофе, сделали по глотку и откинулись на спинки кресел просмаковать вкус, Дрон и предложил Раду вновь окунуться в реку, оставленную у массажных павильонов.
— Попасешься сегодня вечерок сам по себе? — сказал он. — Я должен проводить Криса в аэропорт. И Нелли со мной. А тебе что тащиться? Ты сам только из аэропорта. — Последнюю фразу Дрон произнес тоном шутки.
Остаться одному, не имея других знакомых в радиусе восьми тысяч километров, не зная, чем себя занять, — перспектива, что и говорить, была довольно унылая. Но выбора не имелось.
— Чего ж нет, — сказал Рад. — Попасусь.
— Без обиды? — Дрон сделал новый глоток кофе.
— Я ее тщательно скрою, — изрек Рад.