Curtiss P-40 Часть 2
Шрифт:
Следующей модификацией P-40 должен был стать P-40Р-1 с двигателем Allison V-650-1, однако от ее развития отказались.
Несмотря на то, что у последних P-40 заметно поправились летные характеристики, лучшими самолетами они не стали. Чтобы сделать решительный шаг вперед, на самолет P-40K установили двигатель Allison V-1710-121 стартовой мощностью 1425 л.с./1066 кВт, вращавший четырехлопастный винт. Вооружение самолета состояло из четырех 12,7-мм пулеметов. Радиатор установили в центроплане. Получившийся самолет назвали XP-40Q.
На базе P-40K создали еще один опытный самолет. Радиатор, хотя
Третий XP-40Q (XP-40Q-3) был сделан на базе P-40N-25. У него был несколько иной фонарь и модифицированная система охлаждения. Это был самый быстрый из всех самолетов «Warhawk». В 1944 году он развил скорость 679 км/ч на высоте 6250 м. Высоту 6100 м самолет набирал за 4,8 мин. Но к тому времени на вооружении уже находились истребители «Thunderbolt» и «Mustang», конкурировать с которым XP-40Q уже не мог.
TP-40N (44-7092) в двухместном варианте, переделанный из серийного P-40N-31-CU.
TP-40N (44-7156) в двухместном варианте, переделанный из серийного P-40N-30-CU.
Один из семидесяти P-40R-1-CU, переделанных из P-40F.
Один из пятидесяти трех P-40R-2-CU, переделанных из P-40L. Все переделанные самолеты использовались в учебных частях.
Два снимка. Пятнадцатитысячная машина P-40. Вся поверхность самолета испещрена опознавательными знаками государств, использовавших P-40.
P-40 за границей
Как правило, самолеты фирмы Curtiss больше шли на экспорт, чем поступали на вооружение американской армии. Однако в случае P-40
Отреставрированный и годный к полету P-4 °C, принадлежащий Стиву Хинтону. Самолет оформлен как машина Эрика Шиллинга, сражавшегося тогда в Китае в составе AVG.
Франция
Во Франции перед войной сложилась парадоксальная ситуация. Государство, которое имело сильнейшую в Европе армию, глубокие традиции самолетостроения, уходящие корнями к заре авиации, талантливых конструкторов, не имела современной авиации.
Главной причиной, по которой Франции пришлось закупать самолеты за границей, было то, что во Франции имелось… слишком много моделей самолетов. Каждая фирма предлагала свои машины. Едва кончался один конкурс, начинался другой, В результате не удавалось выбрать подходящую машину. Если же такой выбор делался, то на вооружение принималось сразу несколько альтернативных конструкций. Но фирмы, победившие в конкурсе, не были в состоянии начать серийный выпуск, поскольку все их мощности уходили на подготовку к следующему конкурсу.
В результате появлялись все новые и новые прототипы, один лучше другого, но в серию они если и шли, то выпускались очень небольшими партиями. Все эти мелкие серии поступали в части, где возникала мешанина из самолетов разных типов. Острая нехватка запчастей приводила к тому, что большинство самолетов стояло на земле.
Хуже всего было именно отсутствие запчастей, причем самых обычных: винтов, прицелов, колес. В мае 1940 года большинство французских самолетов стояли на аэродроме в ожидании мелкого ремонта.
Французское командование осознало весь ужас создавшегося положения к концу 30-х годов, когда стала очевидной мощь люфтваффе. Французы теряли приоритет и хотели любой ценой наверстать упущенное. Поскольку на национальную промышленность надежд не было никаких, пришлось заняться импортом.
Первоначально французы искали поставщиков самолетов в Европе. Всерьез рассматривалась возможность закупки у Советского Союза партии истребителей И-16. В итоге, европейские приобретения Франции ограничились покупкой 50 голландских истребителей Koolhoven FK 58.
Волей-неволей пришлось обратиться за помощью за океан. Дело было очень деликатным. Для французов покупка самолетов за границей была ударом по престижу, а также правительственным скандалом. Америка, все еще находившаяся в путах изоляционизма, с большой неохотой шла на продажу оружия в Европу, особенно в тот момент, когда ситуация в Старом Свете обострялась.
Однако до подписания договоров было еще далеко. Для ведения переговоров в Америку отправили барона де Лагранжа, который лично был знаком с Рузвельтом еще со времен, предшествовавших Первой Мировой войне. В конце 1937 года барон отправился в Вашингтон, где встретился со своим старым знакомцем.