Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Галенин Борис Глебович

На подходе же к Порт-Артуру эскадре бы пришлось иметь дело с японским флотом, потрепанным годичной осадой, неотремонтированным, неперевооруженным и вынужденным держать хоть часть своих броненосных сил в Цусимском проливе для подстраховки от рейдов оставшихся Владивостокских крейсеров. И чем бы мог закончиться этот бой коротким февральским зимним днем на подступах к Порт-Артуру, вопрос сложный. Но ясно, что уж во всяком случае не как в мае. В случае же победы, вовсе не невозможной, и во Владивосток можно было бы идти совсем с другим настроением. Или вовсе Дальний у японцев отбить. Все же готовый порт. Зря что ли витте с юговичами старались — пусть и на Россию поработает.

Короче — возможны были варианты. Их и постарались устранить сдачей

Порт-Артура и задержкой эскадры. На редкость совмещенные во времени действия. Это только кажется, что второе вызвано первым. Смотрите, впрочем, сами.

Третье. Примечательно, что категорический запрет 2-й эскадре двигаться на Восток поступил ровно через тринадцать дней после того, как американский военный наблюдатель в японской армии капитан 1-го ранга Пейтон С. Марч (позднее Начальник штаба армии США) представил своему высшему руководству доклад № 6 от 3 января 1905 года, где он дал описание «так называемого сражения на реке Шахэ, в котором японцы впервые не имели успеха:

“Результат этого сражения, — писал он, — ясно сказался на всех японских генералах, с которыми я общался. Они, кажется, впервые поняли, или, по меньшей мере, впервые открыто показали, что осознали размах того конфликта, который затеяли”. Именно под влиянием такого неожиданного хода событий японцы попросили президента Теодора Рузвельта стать их посредником в поисках мира» ^{187} . [189]

Президенту Рузвельту и его «братьям» стало ясно, что если «Суворовы» пройдут во Владивосток, на возможности победы Японии в войне, а значит и на тщательно подготавливаемой «русской» революции в 1905 году можно ставить крест.

189

Обращение к Рузвельту как к одному из тех, кто поддерживал предвоенную политику Японии и инициировал ее вступление в войну, было вполне естественно. Слова Эллиса Захариаса позволяют предположить, что неформальная просьба сынов Ямато о мире прозвучала значительно раньше официальной.

Доклад каперанга Марча датирован по новому стилю. Приказ же адмиралу Рожественскому датирован также 3 января, но по стилю русскому, что соответствует 16 января стиля нового. Учитывая, что в 1905 году не было современных средств связи, оперативность была проявлена отменная: адмиралу Того дали те самые полгода на перевооружение и ремонт!

Четвертое. «Международное бюро сотрудничества масонов», допуская возможность радикальной и необратимой утраты Японией своего неустойчивого военного «превосходства», 22 января/4 февраля 1905 года рассылает по всем масонским объединениям, ложам и группам обращение, призывающее организовать пропаганду за прекращение русско-японской войны ^{188} . [190]

190

В ОА хранятся архивы зарубежных масонских лож, полиции и разведки в части, относящейся к России — СССР. Были вывезены в 1945 году из Европы как военный трофей СССР. Цит. по: Платонов О.А. История Русского народа в XX веке. Т. I. M., 1997. С. 168.

Именно за выполнение этого «партийного» поручения —

не скажешь ведь «ложного» у «объединенного» или «группового» — и получил год спустя свою Нобелевскую премию мира «брат» Теодор Рузвельт. 

«Не могу командовать эскадрой без свободы распоряжений»

«7 января… Адмирал Рожественский сообщает Морскому Министерству, что провиант и машинные материалы на исходе, и просит о немедленном их заказе и посылке в Сайгон на пути следования 2-й эскадры».

«9 января. Дождь. Адмирал Рожественский испрашивает Высочайшее разрешение на уход с Мадагаскара, не ожидая прихода отряда капитана 1-го ранга Добротворского, вследствие начала сезона ураганов и опасения, что вследствие больших жаров в Носси-Бе на эскадре может развиться большая смертность».

«13 января. В 8 час. утра отряд броненосцев (кроме бр. “Сисой Великий”, у которого повреждение в машине) и крейсеров “Алмаз”, “Дм. Донской”, “Аврора” и “Адм. Нахимов” вышел в море на учебную стрельбу по пирамидальным щитам с расстояния 25 кабельтов».

Как прокомментировал в своем дневнике командир «Авроры»: «…стреляли плохо из-за слишком малых щитов и слишком малой практики комендоров».

«14 января…Адмирал Рожественский сообщает, что он не может принять на себя ответственность за дальнейшее пребывание эскадры на Мадагаскаре и просит разрешения идти дальше. “Не могу командовать эскадрой без свободы распоряжений”». 

Больше, чем солдатское мужество

Здесь мы на минуту прервем Хронологический перечень и заметим, что надо обладать определенной бессовестностью, чтобы после таких сообщений говорить, по примеру капитана 1-го ранга графа Капниста в Книге седьмой официальной истории русско-японской войны на море, что адмирал Рожественский виноват сам в том положении, в котором очутилась эскадра в мае перед боем в Корейском проливе. Его-де еще на Совещании предупреждали. А он вот не внял. 99% вполне приличных начальников, даже по тем временам, просто бы забили болт на все дальнейшее и уже действительно дождались бы в том же Носси-Бейске, как стали вскоре именовать Helleville на эскадре, не только Добротворского с Небогатовым, но момента поистине судьбоносного: когда Куропаткин, или кто там вместо него, стронется вперед с Сыпингайских позиций и понадобится помощь флота победоносную русскую армию из Кореи в Японию перевозить. Чтобы Микадо пленять — согласно плану. А до корейских портов, освобожденных от японцев, эскадра по любому бы добралась. Желтое море — это вам не Цусима. Никакого Соединенного флота на разведку и перекрытие пути не хватит.

А не пойдет Куропаткин вперед — так на то Господь Бог и начальство в Петербурге. Оно пусть волнуется.

Взять в таких условиях ответственность за эскадру — это уже больше, чем солдатское мужество. Это принятие на свои плечи ответственности за Россию. За так нещадно предаваемые и продаваемые Веру, Царя и Отечество. 

Учения и боевая подготовка в районе экватора

Отметим, кстати, что и в этих крайне неблагоприятных условиях все дни эскадры заняты были учениями и боевой подготовкой. Адмирал понимал, что только так он может как-то уберечь личный состав от разлагающего влияния затянувшейся стоянки в разлагающем климате.

Начинать же приходилось практически с абсолютного нуля. В приказе от 25 января 1905 года Адмирал писал: «Маневрирование эскадры было нехорошо. Простейшие последовательные повороты на 2 и на 3 румба, при перемене курса эскадры в строю кильватера, никому не удавались: одни при этом выходили внутрь строя, другие выпадали наружу, хотя море было совершенно спокойно и ветер не превосходил 3 баллов. Повороты “вдруг” были особенно дурны. Стрельба из больших орудий была бесполезным выбрасыванием боевых запасов».