Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Лишен слова?
Нигде и никогда в сколько-нибудь открытой печати адмирал Рожественский, оставшись другом и покровителем лейтенанта, а потом капитана 1-го ранга, крупнейшего русского военно-морского разведчика Александра Николаевича Щеглова, не ответил на его необоснованные обвинения в свой адрес. Воплощаемое вместе с лейтенантом в жизнь дело создания Морского Генерального Штаба было для Зиновия Петровича приоритетнее личных обид. Он был государственным человеком.
Однако обвинения эти продолжают тиражироваться всеми критиками адмирала Рожественского как истина в последней инстанции — типа «Мнения Следственной Комиссии о Цусимском бое». Ответа же Адмирала мы не слышим:
На случай изысканий других летописцев и реформаторов
Автору посчастливилось лично ознакомиться благодаря сочувственной поддержке частных лиц и дружественных организаций с весьма труднодоступным трудом лейтенанта Щеглова. И представьте его изумление, когда, открыв раньше всего Приложения по вечной привычке читать книги с конца, он обнаружил там следующий текст:
«Многоуважаемый Андрей Андреевич! [50]
Я приготовил, было, рапорт Министру с оправданиями в тех обвинениях, которые взводит на меня Лейтенант Щеглов в своем обзоре деятельности Главного Морского Штаба перед войной.
Но, прочтя, нашел, что нельзя отнимать у Министра время на чтение таких старых вещей. Посылаю этот рапорт вам для доклада Министру при случае в кратких словах и устно. Может быть, Вы найдете нужным в чем-нибудь и не согласиться с моим писанием. В таком случае Министр будет только полнее осведомлен и осведомится без потери времени на утомительное чтение.
50
Адмирал А.А. Вирениус. В то время помощник Начальника ГМШ.
Засим я просил бы подложить этот рапорт в ту обложку, где будет храниться оригинал работы Лейтенанта Щеглова, на случай изысканий других летописцев и реформаторов.
Примите уверение в моем глубочайшем уважении и искренней преданности.
Вслед за этим письмом в Приложениях воспроизводится тот самый рапорт Морскому Министру, который и просит адмирал Рожественский своего старого товарища и сослуживца адмирала А.А. Вирениуса не передавать по начальству, дабы не утомлять высокое внимание, а «подложить… в ту обложку, где будет храниться оригинал работы Лейтенанта Щеглова, на случай изысканий других летописцев и реформаторов».
Достоинства не умаляются
С реформами у нас все в порядке. А вот текст рапорта, ни разу не воспроизводившийся в «открытой» литературе, приведем. Как сказал известный морской публицист предреволюционных лет А. Беломор, тоже, кстати, по поводу воспроизведения запрещенного к печати «письма в газету адмирала Рожественского»: «Нет более безопасного средства сохранить для потомства интересные документы, как печатный станок» {50} . [51] А задолго до Беломора один известный поэт выразил эту мысль так:
51
К упомянутому письму еще вернемся.
Морскому Министру
Генерал-Адъютанта, Вице-Адмирала Рожественского
РАПОРТ
Проект Лейтенанта Щеглова по реорганизации Главного Морского Штаба имеет большие достоинства, которые не умаляются тем, что необходимость реорганизации мотивирована неверно освещенными фактами.
Факты касаются деятельности моей в должности Начальника Главного Морского Штаба с конца Марта 1903 года, когда состоялось мое назначение, по Апрель 1904 года, когда я окончил работать в Штабе.
В этом периоде заключаются десять месяцев, предшествовавших войне.
Лейтенант Щеглов, ссылаясь на документы, ставит мне в вину много распоряжений и еще больше бездействия власти и приходит к заключению, что несчастья флота за последнюю кампанию суть либо плоды этих распоряжений, либо прямые последствия бездействия.
Я часто читаю тяжелые обвинения по своему адресу, и злобные строки представляются мне выражением горя общественного о гибели флота, которым я командовал и который был и останется для меня дороже моей репутации, ценнее чести моей. Поэтому горе злобствующих приносит мне успокоение за будущее флота, и я не отвечаю на брань.
Но Ваше Превосходительство отнеслись ко мне после несчастья с такою добротою, с таким доверием, что я чувствую потребность донести Вашему Превосходительству о неправильности взводимых на меня обвинений.
Лейтенант Щеглов говорит, что:
1. Все десять месяцев Начальник Главного Морского Штаба не заботился о составлении плана войны на Дальнем Востоке и не умел постичь, что Порт- Артур есть ловушка, в которой должен бесславно погибнуть наш флот.
Это не точно. Немедленно по вступлении в должность я, зная отрицательные качества Порт-Артура, представил Управляющему Министерством соображения об иной базе и о неотложности как соответственной подготовки средств для пользования ею, так и упражнений самого флота в новой обстановке. Управляющий тотчас снесся с Главным Начальником края, который, не высказавшись по существу, отнесся сочувственно только к предложению прислать ему пароходы Добровольного флота, годные для питания эскадры и для вспомогательных действий. Когда же пароходы были приобретены, Главный Начальник отказался от стратегически выгодной позиции и от соответствующих упражнений флота, чтобы не сердить японцев, и присовокупил, что имеет другой план, согласно которому и развертывает силы флота.
Был ли Главный Начальник прав или неправ в своих опасениях раздражать готовую к бою страну в обстановке, которая имела место весной 1903 года, — во всяком случае он имел полную «мочь», а министры могли только совещаться с ним.
2. Начальник Главного Морского Штаба не умел постичь, что кризис близок, не верил, что Япония твердо решилась воевать, и не принял мер к своевременной посылке подкреплений.
Это также несправедливо. С Мая 1903 года я настоятельно торопил отправку на Дальний Восток «Цесаревича», «Баяна», «Ослябя» и «Авроры». Когда же я убедился, что командир «Цесаревича» располагает приемные испытания так, чтобы затянуть их до осени, то исходатайствовал посылку в Тулон (где строился «Цесаревич») единственного тогда своего помощника по Штабу Адмирала Вирениуса, который также проникнут был сознанием необходимости, отказавшись от длительных формальностей по приему кораблей от завода, гнать корабли на Восток со всевозможной поспешностью.